— Но заслуживает ли она стать герцогиней?
Я не отвёл взгляда.
— Если бы выяснилось, что она не просто Боун, а Уайт, то это был бы совсем другой разговор, — продолжил король. — Вы оба понимаете, что это сразу изменило бы её положение?
— Родовая книга пуста, — холодно напомнил отец.
— Значит, пока нет доказательств.
Король снова посмотрел на меня.
— Я не запрещаю тебе ухаживать за ней, — сказал он наконец. — Но я запрещаю тебе делать громкие заявления о помолвке, пока мы не разберёмся с её происхождением и тем, что она собой представляет. Ну или хотя бы пока её магия не раскроется и первые экзамены не будут сданы. Я не вижу никакого смысла спешить.
Я сжал челюсти, но промолчал.
— Если окажется, что она всего лишь сиротка с даром, то ей найдут место. Она будет обучаться, её магия будет развиваться, и, возможно, ей даже предложат должность при дворе или в академии. Но ты не женишься на ней, — добавил король ровным голосом.
— А если она действительно Уайт? — спросил я.
Король усмехнулся.
— Тогда мы поговорим снова.
Я понял, что дальше спорить бессмысленно.
Он сделал паузу, слегка наклонив голову.
— Но объясни мне, Альберт, разве это означает, что она должна стать герцогиней?
Я молчал, собираясь с мыслями.
Я уже собирался попрощаться, понимая, что дальнейший разговор с королём не приведёт ни к чему продуктивному, когда отец, до этого момента сохранявший молчание, наконец заговорил.
— Ваше величество, — его голос был ровным, спокойным, но в нём звучали нотки едва уловимого напоминания. — Когда-то мы обсуждали возможность того, что мой сын сам сделает выбор своей будущей жены. Вы тогда были согласны с этим, если юудут выполнены определенные условия.
Король медленно перевёл на него взгляд.
— Осторожно, Маркус, — сказал он негромко, и в этом голосе звучало больше предупреждения, чем раздражения. — Мне не нравятся такие намёки.
— И всё же, — невозмутимо продолжил отец, — если Альберт решил, что Алисия Боун — его выбор, разве он не имеет права, по крайней мере, доказать, что его решение верное?
Тишина, повисшая в комнате, стала тяжёлой, как штормовое небо перед бурей.
— Ты хочешь напомнить мне о том, что я поддержал эту идею? — медленно проговорил король, и его голос был слишком холодным, чтобы мне понравился этот тон.
— Я хочу напомнить вам, что именно вы сказали, что свободный выбор делает человека сильнее, — спокойно ответил отец. — И что в этом выборе он должен опираться не только на политическую выгоду, но и на то, с кем он сможет разделить жизнь.
Король едва заметно прищурился, словно пытаясь угадать, к чему ведёт отец.
— Но, Маркус, мы оба знаем, что давать свободу выбора — это одно, а позволять юношескому увлечению определять судьбу целого дома — совсем другое.
— Безусловно, — отец слегка кивнул. — Именно поэтому, если бы мы говорили о ком-то постороннем, я бы и сам был против. Но, как вы правильно отметили, Боун или нет, она явно незаурядная магичка. И не стоит забывать, что на сегодняшний день мы уже допустили в академию сирот, даже вопреки мнению аристократии. Если Альберт прав в своей оценке, то этот союз может укрепить эту новую реальность, а не разрушить её.
Король тихо выдохнул и на мгновение прикрыл глаза, будто собираясь с мыслями.
— Альберт, выйди, — коротко приказал он, распахивая веки и сосредотачивая на мне тяжёлый взгляд.
Я ощутил острое желание остаться и послушать, о чем они будут говорить, но прекрасно понимал, что спорить не имеет смысла.