Алисия протягивала вещи каждому ребёнку, называя их по имени. Она знала их всех, и это поражало.
— Это для тебя, Николас, — сказала она, вручая мальчику тёплую фланелевую рубашку. — А это, Мария, твоё любимый — жёлтый!
Я смотрел, как она улыбается каждому ребёнку, как её руки с лёгкостью находят нужную вещь для каждого из них. Её движения были плавными, почти заботливыми, и я чувствовал, что она здесь не просто как благотворительница. Она была частью их мира.
— Это правда для нас? — тихо спросила девочка, держа в руках новое платье.
— Конечно, — ответила Алисия с тёплой улыбкой. — Всё это для вас.
Дети не могли сдержать восторга, бегая и примеряя новые вещи. Их радость была заразительной, но я не мог избавиться от тяжёлого чувства. Все эти вещи — всего лишь временное утешение. Им нужны были не только одежда и игрушки. Им нужен был настоящий дом, забота, которую я сам получал и всегда считал само собой разумеющейся.
Когда мы наконец закончили, дети окружили Алисию, обняли её, благодарили, а потом убежали хвастаться друг другу своими обновками. Мы остались вдвоём. Она собрала в охапку пустые коробки и вытерла пот со лба.
— Спасибо, Альберт, — сказала она, оборачиваясь ко мне. Её глаза были тёплыми, но в них проскользнула грусть. — Ты сделал сегодня больше, чем можешь себе представить. Для них это целый праздник.
— Это ты сделала, — ответил я, но она покачала головой.
— Нет. Это мы сделали. Вместе.
Прежде чем я успел сказать что-то ещё, она шагнула ближе и обняла меня. Её объятие было коротким, но искренним, она его хотела.
— Ты удивительный, Альберт, — тихо добавила она, отпустив меня и смущённо улыбнувшись.
Я ничего не ответил. Просто не смог.
Мы возвращались в академию, но я не мог избавиться от тяжелого груза на моих плечах. Посещение сиротского дома оказалось для меня намного большим, чем просто экскурсия. Все эти измученные лица детей, их глаза, полные надежды, радости и отчаяния одновременно, словно врезались в мою память.
Я старался сохранять хладнокровие. Даже с Алисией разговаривал сдержанно, стараясь не выдать своего внутреннего смятения. Она была рядом, будто теплое пламя, согревающее лед в моей душе, но даже её присутствие не могло заглушить шепот мыслей. Я пытался сосредоточиться на её словах, на мелких деталях нашего пути обратно, но всё время возвращался к тому, что увидел.
Как они вообще справляются? Дети, забытые обществом. Боунов, таких как Алисия,было множество. А сколько их таких приютов?И каждый ребенок был словно сломанный инструмент, которого использовали, а потом оставили ржаветь. Не потому, что они не могли быть полезны, а потому, что никто не дал им шанса.
"Сколько же талантов мы теряем? Сколько магов, целителей, ученых так никогда и не выберутся из этих грязных стен?" — мелькало у меня в голове, пока я слушал очередную историю воспитателя о трудностях финансирования. Легче было бы разозлиться. Оставить это как очередную проблему королевства, которая меня не касается. Но я не мог.
Я видел глаза Алисии, полные решимости, когда она предложила этому мальчишке с редкой магией воды попробовать поступить в академию. Её вера в лучшее была одновременно вдохновляющей и разрушающей. Ведь я знал, что даже для неё, такой сильной и упорной, этот путь будет непростым. А для этих детей?
— Ты в порядке? — голос Алисии выдернул меня из мыслей. Я обернулся, встретив её взгляд. Она выглядела взволнованной, возможно, даже обеспокоенной. — Ты весь путь молчишь.
Я задумался, что ответить. Сказать правду? Признаться, что меня пугает масштаб несправедливости, с которым я столкнулся?
— Я думаю о том, как всё исправить, — признался я, стараясь звучать уверенно.
— Всё? Что именно?— она чуть приподняла бровь, но в её голосе не было насмешки.
— Алисия, сколько ещё детей могло бы учиться в академии, если бы им дали шанс? Как ты, — я сделал паузу, чувствуя, как горло сжимается, — если бы их заметили вовремя?
Она не ответила сразу, но её лицо стало серьёзным.
— Не знаю. Много. Но кто-то ведь должен их заметить, правда?
Я молчал. Слова, казалось, вязли в горле. "Кто-то" — это мы. Я, ректор, маги. Мы могли бы что-то изменить, но вместо этого оставляем всё как есть.
— Алисия, я не могу обещать, что изменю мир. Но если есть хотя бы малейший шанс дать таким, как ты, возможность стать лучше, я сделаю всё возможное.
Она смотрела на меня, и её глаза словно стали чуть светлее. Я видел в них зарождение чувств, на которые я раньше не смел и надеяться.
Глава 22. Коварные замыслы
Георг де Плюм