— Ой, да забирай, раз такая жадина. Но мы ещё не закончили, — она попыталась придать своему голосу угрозу, но это звучало жалко. Затем, обернувшись ко мне, добавила: — Тебе что, совсем нечего делать, Альберт? Спасаешь девочку в обносках? Трогательно.
— Вон из комнаты, Виолетта, — сказал я ледяным тоном, глядя прямо ей в глаза. Её желание уколоть, сломать Алисию — было почти осязаемым.
— Это моя комната тоже, — резко ответила она. — Не нравится? Обратитесь к ректору. Удачи.
Я закрыл глаза, контролируя бурлящий внутри гнев. Её просто так не выгонишь, правила академии защищают её. Но она даже не представляла, что это её не спасёт.
— Виолетта, — я посмотрел на неё. — Ещё одно подобное "развлечение", и я лично позабочусь, чтобы твоё пребывание здесь превратилось в ад.
Она вздрогнула, не подавая виду, но я почувствовал её страх. Бросив на нас последний презрительный взгляд, она ушла, громко хлопнув дверью.
Я повернулся к Алисии. Она стояла посреди комнаты, сжимая в руках свою мантию. Её плечи дрожали.
— Всё в порядке, — мягко сказал я, делая шаг к ней. — Теперь я всегда рядом. Никто больше не посмеет причинить тебе боль.
Она кивнула, но слёзы уже текли по её щекам.
Глава 21. Время все исправить
Альберт де Вуизар
Я смотрел на Алисию, сидевшую напротив, и видел, как она изо всех сил старается справиться с эмоциями, но получалось у неё плохо. Да и что вообще можно скрыть от менталиста? Её руки лежали на столе, сжаты в кулаки так, что костяшки побелели. Она упрямо отводила взгляд, стараясь не показывать свою уязвимость. Но я чувствовал всё — обиду, горечь, растерянность. После того, что она пережила, ей нужно было нечто большее, чем просто слова поддержки.
— Алисия, — начал я мягко, тщательно выбирая слова. — У меня есть идея, как всё исправить.
Она подняла на меня глаза — насторожённые, как у зверька, готового в любой момент броситься наутёк.
— Что ты задумал? — её голос звучал напряжённо, словно она заранее ожидала от меня чего-то неприятного.
— Мы идём в магазин, — сказал я так спокойно и уверенно, как только мог. — Ты выберешь всё, что захочешь. Одежду, обувь, аксессуары. Мы купим всё, что тебе нужно.
Её лицо застыло, а в глазах мелькнуло недоверие, смешанное с неприкрытым смущением.
— Альберт, это совсем не обязательно, — возразила она, голос стал твёрже. — У меня есть вещи. Они не новые, но я могу их починить. Более того, ты и так уже потратился достаточно, — её взгляд невольно скользнул по бардаку, оставленному Виолеттой.
Я наклонился ближе, удерживая её взгляд. Она не отвела глаза, но я видел, как её внутренний протест постепенно ломается.
— Ты заслуживаешь большего, Алисия, — твёрдо сказал я. — И не говори мне, что ты не хочешь. Ты должна чувствовать себя комфортно, уверенно. Тебе нужно новое начало.
Она прикусила губу, нервно теребя край своей рубашки, как будто пыталась найти в этом занятии опору.
— Но такие траты... и потом, все эти вещи… не выбрасывать же их в самом деле, — начала она, словно выискивая очередное оправдание, чтобы отказаться.
— Мы не будем ничего выбрасывать, — твёрдо сказал я, не отводя взгляда. — Мы отдадим их в твой дом сирот. Там они принесут пользу. Более того, мы купим ещё вещей для детей. Думаю, им это точно понравится. Что скажешь?
Её эмоции изменились. Я почувствовал, как сомнение уступает место благодарности, смешанной с лёгким удивлением, словно она не ожидала от меня такого предложения.
— Мы отдадим всё сиротам? — тихо переспросила она, и в её голосе послышалась хрупкая надежда.
Я кивнул, стараясь, чтобы мои слова звучали максимально искренне.
— Да. Никаких выброшенных вещей, никаких пустых трат. Всё, что мы сделаем, будет иметь значение.
Она посмотрела на меня, её глаза наполнились теплом, которое я видел впервые за всё время нашего знакомства. А затем, с лёгким кивком, она выдохнула, словно отпустила невидимую тяжесть.
— Ладно. Но только так. Мы помогаем сиротам, и ничего лишнего. Обещаешь?
— Обещаю, — улыбнулся я, хотя точно знал, что буду нарушать это обещание ради неё. — Тогда давай, собирайся. Магазин ждёт.