— Нет, ну как не думала. Конечно, мне бы очень хотелось иметь приличную работу, которая позволила бы снимать квартиру, а лучше — и вовсе купить себе небольшой домик. Вкусно кушать, красиво одеваться. Нет, я не про всякие там бальные платья! Я вообще не уверена, что люблю все эти розовые висюльки и кружавчики. Но в целом как-то так.
— Ещё никогда розовые висюльки и кружавчики не оскорбляли так сильно, — потрясённо заметил Альберт.
Я не сдержалась, фыркнула и взяла в руки поднос. Мы как раз дошли до столовой, в которой на этот раз было намного больше народа.
Удивительно, но на меня особенно никто не косился. Возможно, потому что не знали в лицо, а может, потому что со мной был Альберт. Я не могла сказать точно.
— А что насчёт семьи? Муж? Дети? — внезапно поинтересовался менталист.
Каша из поварёшки, которую я в этот момент держала в руках, с громким шлепком упала мимо тарелки.
Я только продолжала стоять, потрясённо глядя на Альберта.
— Прости, но я ни о чём таком не думаю. Мне для этого слишком рано, — торопливо ответила я. — Сначала надо встать на ноги, отучиться, удостовериться, что у тебя всё есть. Да и в своё удовольствие пожить бы не мешало. И только потом можно думать о муже, семье и прочем, — пробормотала я, смущённо краснея, торопливо отдавая поднос и беря чистый.
Накладывая в тарелку кашу, я ощущала себя просто ужасно.
Я знала, что вру. Более того, мне было очевидно, что и Альберт знает, что я вру. И от этого становилось только хуже.
Вот только что я могла ответить?
Что я много думала об этом, но прекрасно понимала: ни один уважающий себя мужчина не возьмёт в жёны Боун? По крайней мере, я о таких смельчаках не слышала!
А что дальше?
Становиться любовницей, рожать детей, чтобы потом оставлять их на пороге дома сирот? Я не готова.
Так что нет, это точно не для меня.
Будет гораздо лучше и правильнее, если я сосредоточусь на учёбе и на том, чтобы как можно больше узнать и попробовать в этой жизни.
Так будет правильно.
— Хмм, прости, но это очень странно, — осторожно заметил Альберт. — Большинство девушек мечтают как можно быстрее выйти замуж. Их наоборот пугает сама возможность, что после учёбы их могут распределить и отправить, например, работать, — объяснил он.
Я замерла, буквально раскрыв рот. То, что он мне сейчас сказал, совершенно не укладывалось в мою картину мира. Более того, меня это невероятно злило.
Я, наверное, уронила бы поднос с завтраком, если бы парень не подхватил его и не пошёл уверенной походкой вперёд, усаживаясь за один из свободных столиков.
— Ты сейчас серьёзно? — хрипло переспросила я, резко плюхаясь на скамью и морщась от боли. Ударилась гораздо сильнее, чем ожидала.
— О чём именно?
— Что большинство девушек, которые тут учатся, потом никогда не работают?
— Да. Они же представительницы аристократии. Выходят замуж, рожают детей и гуляют по балам, тратя деньги мужа. Ну, некоторые занимаются благотворительностью, — равнодушно пожал плечами Альберт.
— Но это же просто ужасно! — не сдержавшись, воскликнула я. — Ты только подумай! Почти половина академии просто занимает тут чьё-то место, даже не планируя учиться и использовать свои знания на благо общества! Они просто ищут мужа покрасивее и побогаче!
Я буквально пылала гневом и обидой. Перед глазами мелькали образы сирот — и мальчиков, и девочек — с пусть слабеньким, но магическим даром. Они бы убили за возможность учиться, выбраться из нищеты, заработать на лучшее будущее. Эти дети грызли бы гранит науки днями и ночами, потом работали бы не покладая рук. Но у них даже шанса такого нет!
— А знаешь, ведь по сути ты права, — задумчиво проговорил Альберт. — Многие девушки даже не доучиваются, просто выходят замуж. Я сейчас не вспомню точные цифры, но они довольно высоки.
— Это обязательно нужно исправить! Это просто несправедливо! — с жаром заявила я и с силой шлёпнула ложкой кашу, так что она разлетелась в стороны.
— Прости, — тут же потупилась я, разглядывая брызги каши на своей форме и на одежде Альберта. Вот же я поросёнок! Ведь только что надела новое!
— Тебе совершенно не о чем тревожиться, — спокойно улыбнулся Альберт, а затем одним движением руки убрал всю грязь с моей и своей одежды. Я ахнула.