— Нибиспла-атна. За деньга адай! – не унимался китаец в расшитой разноцветными нитками, когда-то бывшей, наверное, яркой одежине вроде халата, и в рыжем лисьем малахае.
— Руки убери от девки! Па-ма-ги-тиии! – голос у Нюры был звонким, а хватка как у бульдога. Она тащила его от меня, пиная то одной, то другой ногой.
И когда он, не выдержав тяги бабы весом раза в два и ростом сантиметров на двадцать больше, завалился на нее, я треснула его по голове своим мешком с моим деревянным подносом.
Мужик обмяк и замер на Нюре.
— Убилси? – тихо, словно не орала только что спросила подруга.
— Дышит вроде, - я наклонилась так, чтобы меня он схватить не смог, если притворяется. Такого я насмотрелась в кино и каждый раз ненавидела героев за их глупость. Он сильно выгнулся, лежа на дородной Нюре. И то, как его распахнутая грудь поднималась, видно было отлично.
— Сташши его с меня, ради Христа, - запросила Нюра, и я, снова вспомнив, что трогать за плечи не стоит, потянула его за ноги. Благо весил он не больше пятидесяти килограмм. Малахай свалился с головы и открыл почти налысо обритую, всю в мелких шрамах голову.
Нюра столкнула его и быстро поднялась.
Во двор на наш ор заглянула пара баб. Но, заметив валяющегося на земле гражданина Поднебесной, тут же скрылись.
— И чего с ним делать? Мож, связать ручонки вязкой от мешка? – предложила Нюра.
— И чего дальше? В участок его поведем? Тоже мне, старший лейтенант Дукалис, - пробухтела я, перебирая в голове все возможные варианты.
— Хто? – уточнила Нюра.
— Пёс такой. Бандитов ловил. Лихой народ… каторжан…
— Как он их ловил? Зубами? – с серьезным лицом заинтересовалась Нюра.
— Ну не лапами же, Нюр. Может, оставить, да сам в чувства придет? – предложила я.
— Нет уж, нет уж! Они, китайсы эти, знаешь какие мстецы! Он ить потом найдет нас и отыхрается! Надо связать, - Нюра, видимо, уже решила для себя и поняла, что скоро снова может быть поздно. Вытянула из мешка веревку и мастерски завязала узел, продевая ее между ладонями нашего нападавшего.
— И чего дальше?
— А теперича в усадьбу его надо. Фирс сам ему разъяснит, куда ручонки его короткие следует тянуть, а куда нет! – она осмотрелась, потом быстро выглянула за угол и оттуда крикнула: - Пригляди, я чичас лошадь найду.
— Как есть Дукалис или даже целый майор Гром, - себе под нос подытожила я.
Бохай оказался субтильнее, чем мы думали. Имя и его род занятий выяснил Фирс. Как только телега, кренясь на остатках снега, въехала в наш двор и Нюра, сидящая на ногах незадачливого нападавшего, заблажила, что нужна помощь, Фирс выскочил из своей избушки раздетый.
И в этой вот избушке под нечленораздельные стоны Глафиры выспросил: кто это такой и чего натворил.
Нюркина любовь с нас даже спрашивать ничего не стал. Действовал по принципу: «привезла баба добычу, разделайся с ней до конца».
Мне не раз приходилось повиснуть на руке Фирса, когда он допытывал у заикающегося от страха мужичонки с голой головой, чего он от приличных барышень хотел. А замахивался наш заступник с таким выражением лица, что ни мы, ни наша добыча не сомневались: бить он будет крепко.
— Иа торговать на рынка, я покупать деревяска у барысня… она не отдавать, кричать, а потом каа-ак дать по голова. И свет кончился сапсем. Иа думал умиратсь, - трясясь как заяц, делился своим необдуманным поступком привезенный китаец.
Пришлось рассказать Фирсу, как было дело. Глаша завыла, как только я дошла до места нападения.
— Закрой отдушину, Глафира, - приказал Фирс и, дослушав меня, налил китайцу чай.
Отпустить его решили только тогда, когда он слезно пообещал Фирсу больше нас не трогать и не вздумал кого посылать за нами следом вместо себя.
Уходить наш восточный гость не торопился. Присел на оттаявшей частично завалинке у избушки и канючил, чтобы я с ним разговор продолжила. Обещал несметные богатства за мою безделушку.
— А на весенней ярмарке как дорого их можно продать? – решив выяснить для себя как можно больше, спросила я.