Читать книгу «Крепостная» онлайн.
— Что, Фирс? Помочь чего? – я заторопилась к нему, вспоминая, где мой полушубок.
— Не-ет, Надя. Там к тебе пришли… просють позвать на улицу, - он махнул рукой в сторону двора и быстро вышел.
Благо подруги мои разлюбезные не услышали нашего разговора, досматривая «кино» про барина и его окружение. Потому что, когда я вышла, среди мужиков, снующих по двору с мебелью, увидела Евгения.
— Здравствуйте, Надя. Яя-а… - он сделал шаг вперед, то опуская, то поднимая глаза. Он привычно прятал подбородок в большой шарф, а пальто его было распахнуто так, словно ему было жарко.
— Евгений? А вы как здесь? Вы чего это? – я бормотала что-то невнятное и косилась на окна гостиной. - Идемте сюда, в сторону кухни, а то мешаем людям, - я указала на мужиков, которых Фирс призывал носить «эдакую дорожись» бережнее.
Возле кухни было тихо: весь дворовый люд сбежался полупить глаза на воз непонятного содержания.
— Простите, что зашел. Надеюсь, это не навредит вам… Просто… вы больше не выходите по утрам, а я подумал, что вы, вероятно, приболели. Вот и… хотел справиться о вашем здоровье, - он наконец, улыбнулся. Его губы показывались из-под плотного шерстяного шарфа, только когда он улыбался. И эта улыбка была прелестна.
— Нет, все хорошо. Спасибо, что зашли. Но я не могу долго говорить, потому что дел дома так много… Видите, все заняты, суетятся. Давайте завтра утром и встретимся, где обычно, - я готова была пообещать ему сейчас что угодно, лишь бы домашние не увидели нас вместе.
— Хорошо, согласен. Не стану вас отвлекать. Буду ждать завтрашнее утро, - он уже даже откланялся и повернулся, чтобы торопливо уйти, но вдруг остановился и пошел обратно ко мне. – Это вам, - он протянул небольшой бумажный сверток, перевязанный голубой шелковой лентой.
Я протянула руку к свертку и в этот момент увидела Петра. Он провожал Дарию к коляске.
— Черт, - я не сдержалась, потому что заметила кривую ухмылку Петра. От него не укрылось то, что Евгений мне что-то дал.
— Что-то случилось? – собеседник свел брови и обернулся.
— Ого! Друг мой Евгений, а вы здесь каким ветром? – Петр шагал к нам широким и уж очень уверенным шагом.
— Зашел справиться о здоровье Надежды… - он сделал паузу, давая мне возможность добавить отчество. В этот момент я впервые поняла, что не знаю ни своего отчества, ни фамилии.
На несколько секунд мне стало даже плевать, что от меня ждут ответа и пялится этот чертов Петр. И даже на то, что он видел нас с Евгением: и теперь у молодого барина будет новая тема для тычков в мою сторону. Я не знала своего полного имени!
— У меня все хорошо, и мне пора, - я не посмотрела ни на одного, ни на другого и побежала к дому, зажав сверток в ладони.
К счастью, в комнату мне удалось прошмыгнуть незамеченной. Я прижалась спиной к двери и развязала голубой, словно летнее небо, бант.
Меж моими пальцами заструилось что-то черное, как только я развернула бумагу. И когда я увидела яркий рисунок, поняла, что это тот самый платок, который я примеряла на рынке.
Быстро завернула его в бумагу, засунула под подушку и села на кровать, не раздеваясь. Было одновременно и страшно, и интересно. Потому что в моей прошлой жизни со мной не случалось ничего подобного. Не в смысле внимания таинственного барина, гуляющего, как и я, ранним утром по реке. Просто никто и никогда из мужчин не делал мне подарки. А тем более такие! Дело даже не в его ценности. Дело во внимании. Он заметил, что я его примеряла. Он купил его для меня и принес. Такое я видела только в кино.
Я не выходила из комнаты до того момента, пока подруги не постучали и не позвали помогать с уборкой стола. А на деле хотели, чтобы я пообедала с ними совсем не скромными остатками с барского стола. Сегодня была курица, томленная в печи с картошкой и приправленная мелко нарезанными бочковыми огурцами. Нюра хвалилась, что рецепт этот Домна ей привезла чуть ли не из Петерхбургу.
Было и правда очень вкусно. А мой аппетит отвлек от мыслей о сегодняшних событиях.
До вечера в крыле Петра и французской авантюристки топтались мужики, вынося старую мебель из гостевой комнаты, где эта селедка жила.
Потом расставляли и мыли под ее французские фразочки и ломаный русский. Осип вышел к ужину с газетой, молча и с аппетитом съел все, что накрыла Нюра, и ушел восвояси. Петр с Клеренс ужинали позже, но я не вышла к ним. Дождавшись, когда дом затихнет, оделась и направилась к реке.
Мороз крепчал. Лупоглазые звезды висели так низко и так четко обрисовывались известные мне созвездия, что я охнула. Вдали завыла и тут же затихла собака, скрипнули двери избушек на задах. И снова этот старый мир погрузился в тишину.
Вдруг скрип раздался со стороны дома, и я, оглядевшись, шагнула за поленницу дров. Провалившись по самое не балуйся, мне пришлось замереть: иначе буду выглядеть еще глупее, нежели если бы осталась стоять, где стояла. Корила себя, что не поторопилась, замерев во дворе. А теперь приходилось мерзнуть, чтобы не нарваться на домашних, а тем более на молодого барина.
Дверь отворилась со стороны крыла, где жил Петр. Считавшаяся до этого момента закрытой, заскрипела она особенно противно. Кто-то вышел. Свет масляной лампы мазнул по двору, замер. Какое-то время тень повозилась у двери: закрывала и открывала ее, пока та не закрылась бесшумно. Потом послышался скрип засова, и снова все затихло.
Я постояла столбиком еще пару минут и вылезла из-за поленницы. Правильно было пойти домой и не вспоминать о том, что видела. Но я-то себя знаю: не засну, пока не осмотрю место происшествия. Осенью, когда мы с Глашей мыли там, дверь была закрыта. Кроме того, заставлена небольшим столиком, на котором стоял канделябр.
И я пошла за новыми ощущениями и… следами, которые должен был оставить человек у двери. Что они мне дали бы? Уверена, что ничего вразумительного. Но я такое видела в кино. И миссис Марпл, дремавшая во мне до этого момента, улыбнулась левым уголком губ.
Глава 28
Следы на крыльце и пороге были женскими. Сапожки на каблучке носила Клеренс, и я не сомневалась в том, что именно она что-то задумала. Но что? Выходить ночами, пока все спят? Но куда? Зачем?