Читать книгу «Генеральный попаданец 3» онлайн.
Тяжело было расставаться с Королевым. Я не знаю, сколько он может еще прожить. Врачи занимаются его здоровьем ежедневно, плюс от меня китайская гимнастика и травы. Надеюсь, он в этой версии увидит старт своего детища. Почему я так уверен? В мае 1974 года пост генерального конструктора занял Валентин Глушко. В первый же день на новом посту он назовет «Н-1» ошибкой. В неудачных пусках обвинят Николая Кузнецова, якобы поставившего на ракету недоработанные двигатели. Глушко ждал 15 лет и дождался своего часа. Советская «лунная программа» была закрыта, а все работы по «Н-1» прекращены. Николаю Кузнецову рекомендовали заняться авиационными двигателями, и КБ пришлось расформировать.
Но «лунный проект» не просто свернули, лебединую песню Королева отправили под автоген. Две полностью готовые к пускам ракеты уничтожили. Обломки королевской мечты превратились в танцплощадки и беседки. Защитить Н-1 не смог никто. Специальным постановлением Совета обороны СССР Николаю Кузнецову было предписано готовые и усовершенствованные двигатели НК-33 и НК-43 не везти на Байконур, а уничтожить. Конструктор не выполнил приказ, это была слишком личная история. В итоге уничтожили только технологическое оборудование, а более 150 двигателей Кузнецов спрятал на закрытом полигоне под Куйбышевом, их законсервировали и хранили долгие годы.
Только после перестройки в нашей стране и в США узнали, что двигатели для Н-1 живы. Это было мудрое решение, и Кузнецов не ошибся в своих детищах. Двигателями 20-летней давности тут же заинтересовались американцы. В 1994–1995 годах законсервированные «движки» привезли в Америку и запустили. Американские специалисты были потрясены тем, что они с успехом прошли все испытания.
Американцы, когда увидели эту конструкторскую схему, схватились за голову и сказали: «Мы вокруг этой схемы ходили десятки лет и не знали, как ее внедрить. Потому что ее разработка требовала колоссального количества денег!»
К счастью, Николай Кузнецов это еще застал. Компания Aerojet заключила контракт на долговременное использование ракетных двигателей НК-43 и НК-33 на американских ракетах-носителях. Владимир Орлов, будучи непосредственным участником тех событий, вспоминал:
— Когда в 1992 году представители «Аэроджет» впервые увидели двигатель НК-33, то они были потрясены простотой и рациональностью его компоновки. Вот такой уникальный двигатель мы вынуждены были продавать в США.
История все расставила на свои места. Созданные еще в 1960-х годах кузнецовские «движки» до тех пор оставались лучшими по параметрам и надежности в своем классе тяги. Они стали рассматриваться в качестве базовых для новых поколений российских ракет. Например, в 2013 году двигатели НК-33 обеспечили старт российской ракеты «Союз-2−1в». Так что перспективы у нас неплохие. В случае успеха мы получим сверхмощную ракету лет на десять раньше, чем в том времени. На крайний случай у нас для начала программы «Салют» есть почти доработанный «Протон» Челомея.
Тут уже я настоял на том, чтобы два проекта развивались параллельно. Если у Королева испытания и доводка суперракеты затянется, то используем изделие его конкурента. Но это создает другую сложность. Или придется проектировать два вида станций или как-то их совмещать. Да и о цене вопроса забывать не стоит. Я еще могу сэкономить на вводе в строй межконтинентальных носителей ядерного оружия. Мухлевать с бутафорией перед американцами. Но всему есть предел. Это боль и гнев попаданца. Знать, что с одной стороны угрозы термоядерного конфликта нет. Но не иметь возможности предвидеть последствия своих решений в ином мире. Вдруг наши «заклятые партнеры» оценят этот ход, как проявление слабости.
Информация для размышления:
Еще в 1964 году в Куйбышеве (сегодня Самара) в филиале №3 ОКБ-1 на заводе «Прогресс» начались работы по созданию первого в мире пилотируемого орбитального перехватчика 7К-П или «Союз-П». Годом ранее из-за большой загрузки все материалы по новым вариантам «Союза» военного назначения были переданы из ОКБ-1 в Куйбышев. На заводе «Прогресс» работами по созданию новых вариантов военных «Союзов» руководил ведущий конструктор предприятия Дмитрий Козлов.
Легко можно догадаться о том, что в основе корабля 7К-П лежала конструкция обыкновенного космического корабля «Союз» (7К), но с некоторыми изменениями. Первоначально на космическом перехватчике не планировали устанавливать никакого вооружения. Главной задачей экипажа пилотируемого корабля стал бы процесс инспектирования иностранных космических объектов, в первую очередь — спутников, принадлежащих США. Планировалось, что экипаж корабля 7К-П будет выходить для этого в открытый космос, где в случае необходимости сможет вывести космические аппараты вероятного противника из строя или поместить аппараты в специально созданный контейнер для дальнейшей отправки на Землю. При этом достаточно быстро от идеи подобного использования корабля и экипажа было решено отказаться. Причиной стало то, что все советские спутники того периода оснащались системой подрыва, советские военные предполагали, что на американских спутниках имеется такая же система, что составляло угрозу для жизни космонавтов и самого корабля-перехватчика.
Н а смену проекту корабля «Союз-П» пришел уже полноценный боевой космический корабль, получивший обозначение «Союз-ППК». Данный вариант «Союза» конструкторы решили оснастить батарей из 8 небольших ракет класса «космос-космос», все ракеты поместили в носовой части корабля. Данная концепция предполагала уничтожение космических аппаратов вероятного противника без проведения разведки. Корабль не сильно отличался от гражданских версий «Союза» по размерам, его длина составляла 6,5 метров, диаметр — 2,7 метра, а обитаемый объем корабля рассчитывался на двух космонавтов и составлял 13 кубических метров. Полная масса космического перехватчика оценивалась в 6,7 тонны.
Одновременно с работой по созданию перехватчика «Союз-ППК» в Куйбышеве велись работы по созданию орбитального разведчика, который получил название Высотный исследователь. Данный корабль был известен также под обозначением 7К-ВИ и разрабатывался в рамках проекта с кодовым обозначением «Звезда». Основой по-прежнему был гражданский «Союз» 7К-ОК, но начинка корабля была совершенно другой. Военный корабль 7К-ВИ должен был осуществлять визуальное наблюдение за спутниками противника, вести фоторазведку, а в случае необходимости — поразить космические аппараты противника. Одновременно с этим велись работы и по созданию военного корабля «Союз-Р» в варианте разведчика.
Уже в 1965 году проекты 7К-П и 7К-ППК было решено закрыть. Причиной стало то, что в ОКБ-52, которое возглавлял выдающийся советский конструктор Владимир Челомей, параллельно работали над созданием полностью автоматического истребителя спутников ИС, концепция которого больше устраивала Минобороны. После этого основной темой куйбышевского филиала №3 ОКБ-1 стал проект космического корабля разведчика 7К-Р. Планировалось, что «Союз-Р» станет полноценной небольшой по размерам орбитальной станцией, на которой будет установлен комплекс аппаратуры для ведения радиоразведки, а также фоторазведки. Прототипом для корабля снова служила базовая модель «Союза», в первую очередь его приборно-агрегатный отсек, а вот вместо спускаемого и бытового отсеков планировалось установить орбитальный отсек, с установленной аппаратурой целевого назначения. Но и эту идею советским конструкторам реализовать не удалось. Проект разведывательного космического корабля «Союз-Р» проиграл конкурентную борьбу разведывательной станции «Алмаз», которая была выбрана конкурсной комиссией и поддержана представителями Научно-технического совета Минобороны СССР. При этом все наработки завода «Прогресс» в Куйбышеве по проекту «Союз-Р» были переданы в ОКБ-52 для дальнейшей работы по проекту «Алмаз».
«Союз 7К-ВИ» и программа «Звезда»
Дольше всех из военных вариантов использования корабля «Союз» просуществовал проект высотного исследователя 7К-ВИ. Работы по программе «Звезда» были инициированы 24 августа 1965 года. Ускорить работу над созданием военных орбитальных систем различного назначения советское руководство заставил полет американского космического корабля Gemini-4, состоявшийся в июне того же года. Полет американцев насторожил политическое и военное руководство СССР, так как помимо научно-технической программы экипаж корабля Gemini-4 совершил ряд экспериментов в интересах Пентагона. Среди прочего экипаж наблюдал пуски баллистических ракет, сфотографировал поверхность Земли на ночной и дневной сторонах, а также на практике отработал процесс сближения с космическим объектом, в качестве которого выступила вторая ступень американской ракеты Titan II. По сути, это была имитация осмотра спутников вероятного противника.
На первом этапе работ по программе «Звезда», военный аппарат 7К-ВИ мало чем отличался от гражданского пилотируемого корабля 7К-ОК. Корабль также состоял из трех отсеков, которые были установлены друг за другом в той же последовательности. Однако в 1966 году ведущий конструктор завода «Прогресс» Дмитрий Козлов принял решение полностью переработать проект. Новый вариант военного исследователя предполагал смену компоновки, спускаемый аппарат и орбитальный отсек должны были поменяться местами. После изменений капсула с космонавтами размещалась сверху. Под креслами космонавтов имелся люк, ведущий вниз в орбитальный отсек цилиндрической формы, сам отсек увеличился в размерах. Экипаж корабля должен был состоять из двух человек, максимальная масса — 6,6 тонны.
Отличительной особенностью нового военного «Союза» являлось наличие вооружения в виде скорострельной 23-мм автоматической авиационной пушки НР-23 Нудельмана — Рихтера, которую адаптировали для использования в космосе. Пушка была установлена сверху на спускаемом аппарате. Конструкторы адаптировали орудие для работы в условиях вакуума. Основным предназначением автоматической пушки являлась защита военного исследователя от спутников-перехватчиков и кораблей-инспекторов вероятного противника. Для наведения автоматической пушки на цель экипаж должен был поворачивать весь корабль, а для прицеливания использовать визир. Специально для отработки возможности применения пушки в космосе были проведены масштабные испытания на специально построенном для этих целей динамическом стенде. Испытания подтвердили возможность использования пушки в космосе, отдача от стрельбы не привела бы к кувыркам аппарата 7К-ВИ.
Основным прибором корабля 7К-ВИ должен был стать оптический визир ОСК-4 с фотоаппаратом. Визир планировали установить на боковом иллюминаторе и использовать для проведения военных исследований. С его помощью космонавт мог наблюдать и фотографировать поверхность нашей планеты. Также в боковом иллюминаторе можно было разместить специальную аппаратуру, предназначенную для наблюдения за пусками баллистических ракет под названием «Свинец». Особенностью конструкции был отказ от использования солнечных батарей. Козлов принял решение отказаться от этой тяжелой и большой конструкции, которую постоянно необходимо было ориентировать на солнце. Вместо этого на борту военного «Союза» планировалось установить два радиоизотопных термогенератора. Электрическая энергия, необходимая для питания систем корабля, преобразовывалась из тепла, полученного в ходе радиоактивного распада плутония.
Несмотря на определенные успехи, проект «Звезда» также не был доведен до логического завершения. Даже несмотря на то, что к середине 1967 года в Куйбышеве изготовили деревянный макет будущего корабля, а также проработали эскизный проект и собрали полноразмерный макет 7К-ВИ. Тогда же был утвержден и срок первого полета нового военного корабля — конец 1968 года. Однако уже в январе 1968 года проект закрыли. Инициатором закрытия программы «Звезда» выступил В. П. Мишин, занимавший пост главного конструктора ЦКБЭМ — Центрального конструкторского бюро экспериментального машиностроения (так с 1966 года стали называть ОКБ-1). Доводы Мишина были достаточно убедительными, конструктор отмечал, что не стоит дублировать уже существующий корабль 7К-ОК, который всегда можно было доработать вплоть до установки вооружения и решать те же самые задачи. При этом одной из основных причин могло быть нежелание инженеров и руководства ЦКБЭМ терять монополию на пилотируемые полеты.
Предполагался переход на станции «Алмаз» второго поколения в вариантах со вторым стыковочным узлом или возвращаемым аппаратом от ТКС. Однако работы по пилотируемым станциям «Алмаз» были прекращены в 1978 году. ЦКБМ продолжало разработку станций ОПС в беспилотном варианте для космической системы радиолокационного дистанционного зондирования Земли «Алмаз-Т».
Подготовленная к старту в 1981 году автоматическая станция ОПС-4 пролежала в одном из цехов монтажно-испытательного корпуса космодрома Байконур несколько лет ввиду задержек, не связанных с работами по ОПС. 29 ноября 1986 года была предпринята попытка запуска этой станции под названием «Алмаз-Т», оказавшаяся неудачной из-за отказа системы управления РН «Протон».
25 июля 1987 года состоялся удачный запуск автоматического варианта ОПС «Алмаз», который получил обозначение «Космос-1870». Высококачественные радиолокационные изображения земной поверхности, полученные со спутника, были использованы в интересах обороны и экономики СССР.
31 марта 1991 года модифицированный автоматический вариант ОПС со значительно улучшенными характеристиками бортовой аппаратуры был выведен на орбиту под названием «Алмаз-1».
Автоматическая ОПС «Алмаз-2» с дальнейшей модификацией бортовой аппаратуры на орбиту не была выведена ввиду тяжёлого состояния экономики после распада СССР и остановки работ.
Глава 16
21 декабря 1965 года. Эра возможностей
Вашингтон. Белый дом.
— И что вы мне предлагаете? Поверить кремлевскому толстяку? Чертовому комми? Думаете, я забыл, что товарищ Хрущёв обещал нас похоронить?
Все те же лица. Только вместо пресс-секретаря Мойерса в кабинете президента присутствовал директор Центральной разведки Уильям Френсис Рейборн. Джонсон еще не понял, что глава ЦРУ не совсем на своем месте. Того можно было характеризовать, как человека, сосредоточенного на разведывательных технологиях и недостаточно осведомленного о культурных особенностях, связанных с работой с иностранными гражданами и правительствами. И работать ему оставалось еще полгода. Но следующий директор при все его эффективности окажется в центре будущих скандалов, испортивших надолго репутацию ЦРУ.
Работая на посту директора ЦРУ, Ричард Хелмс руководил агентством по примеру своего предшественника Джона Маккоуна. В 1977 году в результате ранее проведённых тайных операций в Чили Хелмс стал единственным директором ЦРУ, осуждённым за введение Конгресса в заблуждение. Последним постом Хелмса на государственной службе была должность посла в Иране с апреля 1973 по декабрь 1976 года. Кроме того, Хелмс был ключевым свидетелем в Сенате во время расследования деятельности ЦРУ Комитетом Черча в середине 1970-х годов. 1975 год был назван «Годом разведки». Этому расследованию сильно помешало то, что Хелмс приказал уничтожить все файлы, связанные с программой контроля над сознанием ЦРУ в 1973 году.