Читать книгу «Генеральный попаданец 3» онлайн.
Зачастую беседы с ними вел и сам китайский лидер. Они разговаривали о делах сердечных, Мао даже давал им советы по части сексуальной жизни, писал доктор Ли. Однако поговорить с ними о том, что он любил больше всего — китайской истории и поэзии — Мао не мог. Многих из них вождь впоследствии использовал для проверки реального положения на местах. Время от времени охранникам предоставлялся кратковременный отпуск, чтобы они могли вернуться в родные места и увидеться с родственниками. По возвращении они предоставляли главе государства письменный или устный отчет о том, как обстоят дела на родине.
Особенно тщательно выбирались телохранители Мао. Они должны были нравиться ему как внешне, так и внутренне. При этом все они были молодыми. Постарев, охранники уступали место другим бойцам, отправляясь служить на других постах в министерстве общественной безопасности. Окружение вождя рассказывало, что он был в каком-то смысле отцом для своих телохранителей. Вождь любил, например, выбирать им будущих жен.
Очень щепетильно Мао относился к старым вещам. Так, например, у него были две спальные пижамы, на каждой из них насчитывалось более полусотни заплат. Помимо этого, он терпеть не мог новую обувь. Вначале ее давали разнашивать телохранителям, после этого он занашивал ботинки до такой степени, что даже сапожник отказывался их чинить.
Вот свой комфорт китайский лидер очень ценил, поэтому новые вещи носить отказывался. Порванную одежду отправляли к лучшим портным в Шанхай, что зачастую стоило намного дороже, чем новая рубаха. По рассказам, однажды он пришел на похороны своего маршала в пижаме, а в 1954 году встретился с заместителем премьер-министра Великобритании Клементом Эттли в брюках с большой заплатой на заду. На вопрос, почему он не надел другую пару, тот ответил: «Какая разница? Кто будет смотреть на мою задницу?»
Свою кровать он называл рабочим местом, хотя лежать в ней было непросто: она была очень жесткой. По воспоминаниям доктора Ли, она была очень большой, и половина ее завалена книгами. В постели он беспрестанно курил и пил зеленый чай. Стол у Мао тоже был огромный, он служил и обеденным, и рабочим местом.
По словам врача Мао, китайский вождь мечтал о долголетии. Каждое утро китайский народ просыпался с лозунгом: «Десять тысяч лет Председателю Мао!» Он мечтал обрести долголетие путем любовных утех с девственницами, поэтому на его ложе часто менялись любовницы. Чаще всего это были девушки из простых крестьянских семей. Они боготворили своего вождя, поэтому время, проведенное с ним, для них, по сути, было чудом. Набирались они из специальных культурных групп при военных отрядах. Изначально задачей девушек было обеспечивать солдатам и руководству досуг: петь и танцевать. Из них руководители выбирали себе «наложниц». По рассказам, все девушки заявляли, что вождь был прекрасным любовником, очень властным и сильным мужчиной.
Однако огромное количество сексуальных связей стало причиной заражения венерическими заболеваниями. Девушки считали, что заразиться от председателя — большая честь. Сам Мао же лечиться отказывался. Так как многие болезни, хоть и представляли угрозу для здоровья, проходили бессимптомно, он говорил своем врачу: «Раз у меня ничего не болит, значит не страшно». Как вспоминал врач, когда на политической арене возникали трудности, Мао страдал от эректильной дисфункции, однако мужская сила возвращалась, когда ситуация приходила в норму. Ближе к концу жизни Мао все чаще жаловался на проблемы в постели.
«Я евнухом стал, да?» — спросил он однажды Ли Чжисуя. Тот не стал отвечать вождю, что его образ жизни явился тому виной. Он вообще редко говорил то, что пациент слышать не хотел, так как боялся попасть в немилость. В частности, во второй половине жизни Мао стал бесплодным, но Ли предпочел ему об этом не рассказывать. Помимо многочисленных любовниц, самой молодой из которых было 14 лет, у него было три законных брака и по меньшей мере шестеро детей.
Несмотря на то, что Мао Цзэдун отчаянно пытался продлить с помощью женской энергии жизнь, он умер на 83-м году жизни. У него были проблемы со здоровьем, связанные, в первую очередь, с гигиеной. Он никогда не мылся, вместо этого его обтирали мокрыми горячими полотенцами. Зубы Великий кормчий не чистил. По утрам он полоскал рот зеленым чаем и жевал заварку. Из-за этого на его зубах образовался зеленый налет, больше похожий на тину. Когда врач предупреждал его о необходимости блюсти гигиену, тот отвечал: «Тигры зубов не чистят».
Глава 11
12 ноября 1965 года. Владивосток-Новосибирск. Дыхание жизни
Все-таки полезно удаляться от столицы. Божечки ты мой, как бедно живет наша страна! А ведь в будущем я поездил по России вдоль и поперек. Наблюдал изнутри мегаполисы нашего черноземного и богатого юга, разбитую глубинку Нечерноземья и Бурятии. Проехался даже по Средней Азии, горы, пустыни, кишлаки и аилы. Мы хоть и по привычке ругали себя, но жили в двадцать первом веке куда лучше. Особенно по сравнению со многими странами третьего мира. Сполна пользуясь благами развитой постиндустриальной цивилизации и богатствами, оставшимися от предков. Я даже как-то отвык от вида настоящей нищеты. А СССР, несмотря на великий подъем, все еще оставался бедной страной. Разбитые дороги, отсутствие тротуаров, вездесущая грязь на обочинах, неблагоустроенные дворы, неудобная для езды и работы техника, бесконечные проблемы в жилищном строительстве.
Потому в городских кварталах полно старых зданий, давно подлежащих сносу или реконструкции, если они не исторические. И тут же рядом бараки или здания, построенные «хозспособом» из говна и палок. А ведь они так и простоят себе спокойно еще лет шестьдесят. Это я уже о темпах капиталистического строительства. Надо срочно вкладываться в массовую строительную индустрию. Осваивать самые передовые методы и не жалеть туда фондов. Пусть нас будут ругать потомки за утилитарные здания, но они позволят расселить людей в благоустроенное жилье. А через пятьдесят лет их должны снести и построить более современные жилища. И если этого не случилось, то виноваты новые власти, а не Брежнев и его команда, выполнившие свои обязательства сполна.
Как отчеканил! Так в будущих спорах с апологетами капитализма им и ответить на фактологию нечего. Статистика не в их пользу. Одна демагогия и вопли про колбасу. Ничего, лет через пять колбасой я всех обеспечу. А вот с жильем придется дольше повозиться. Вначале стоит преодолеть заковырки производственные, строительство ДСК, кирпичных и цементных предприятий, заводов ЖБИ. Затем обязательно столкнемся с проблемой кадров. Работа на стройках тяжелая, неблагодарная. Москву строила лимита, в регионах была распространённой практика выдачи квартир в первую очередь строителям. Таким образом я «потерял» массу друзей детства. В нашем районе жило много строителей. Так что и «химиков» в первую очередь надо отправлять в эту сферу. Заодно профессию получат.
Добавим в общую картину провинциального уныния малое количество торговых площадей и всеобщий товарный дефицит. Обилия во Владивостокских магазинах не наблюдалось. Я сразу по приезде заглянул туда. Может, в центре города местные власти и постарались «выбросить дефицит», то на окраинах шаром покати. Народу было в магазинах немного, все-таки рабочий день, но мои помощники собрали массу материала. Первому секретарю, сопровождавшему меня и резко побледневшему, я пообещал не делать поспешных выводов. Не его вина, что фондов на всю страну не хватает. Киев не Владивосток, так и там имеются недовольные. Но к населению все-таки стоит прислушаться и передавать запросы выше. То есть в ЦК и Совмин. Я всем местным бонзам сразу заявляю, что не стоит чураться и бояться проблем. Нам их надобно решать! А верхушке страны о них знать. Чтобы мне фанфары в уши не дули. Не все поняли посыл, будем с ними разбираться. Но толковых руководителей на местах еще много. Далеко не все скурвились.
К обычном советским проблемам в Приморском крае добавлялась удаленность от центра. То, что решалось в будущем банальным импортом, здесь обращалось жутким дефицитом. Плюс добавка по цене из-за пояса. Как будто люди виноваты в том, что так далеко живут. Единственно, что радовало: обилие рыбы и морепродуктов. Тут можно было позавидовать. Я и сам не удержался, заказав на обед крабы. Далекая территория — наша беда и подарок одновременно. Выход в Тихий океан с поворотом в сторону Северного морского пути; огромные природные богатства, о многих здесь еще не догадываются; стратегическая граница с вероятным противником. И одновременно гигантская удаленность от густонаселенных районов страны и поставщиков практически большей части продукции. Даже до промышленных центров Сибири расстояния немалые.
И вот с этим ворохом проблем мы провозились два дня сплошных совещаний. Выездное заседание Совета Министров разразилось по итогу кипой постановлений. Надо поднимать наш форпост. Надеюсь, сотня тысяч корейцев здорово поможет с продовольственным вопросом. Климат здесь капризный, но благодатный. В регионе довольно большое количество солнечных дней в году. В Приморье неплохо растут зерновые: греча, кукуруза, пшеница и овес, соя и овощные культуры. Про луга помолчу. Кормовых культур через край, можно обеспечить как себя, так и часть территорий Дальнего Востока мясом. И снова нам пригодятся корейцы. А только ли они? Ведь рядом Япония с ее особенностями в животноводстве. В основном оно развито на Хоккайдо. Им точно понравятся наши корма, а нам их технологии. Мне по душе такой посыл: сено за йены.
К чему здесь Япония? Так на второй день мы приняли их правительственную делегацию. В саму Японию мне еще рано собираться. Я имел долгий разговор с посланником премьер-министра еще в Москве. Заявил, что следует покамест отодвинуть политику в сторону и заняться более насущными делами. Японцам нужны ресурсы и сырье, нам их технологии и помощь в освоении природных богатств. Японцы на приманку клюнули, выбор у них небогатый, и делегация во Владивосток вышла представительной. Было много споров и недоразумений. Некоторых самураев, не к месту вспомнивших про Курильские острова, пришлось резко охолонуть. «Что в бою взято, то свято!» Не знаю, есть ли у них похожая поговорка, но смысл они поняли и больше вопрос не поднимали. По мне бы и забыли вовсе. Потому что нам есть что им припомнить. Начиная с резни русского населения во время русско-японской войны 1905 года, кончая небезызвестным отрядом 731.
А если подтянуть корейцев и китайцев, то самураи вовсе не отмоются. В ООН западным благодетелям будет сложнее объяснять продолжающиеся торговые контакты с теми, кто покрывает военных преступников. Мои люди до влиятельных японцев эту мысль донесли. Так что остаток дня прошел плодотворно.
В первую очередь мы коснулись Сахалинской нефти. Еще в 1925 году правительства СССР и Японии подписали концессионное соглашение об эксплуатации нефтяных месторождений Северного Сахалина сроком на 45 лет. Нефтеносные участки были распределены в равных долях между обеими сторонами. По договору японская сторона получила право на разработку восьми месторождений — «Оха», «Эхаби», «Пильтун», «Нутово», «Чайво», «Ныйво», «Уйглекуты» и «Катангли». Нефть добывалась японцами даже во время войны. В октябре 1941 года японской стороне даже было продлено право на добычу и вывоз нефти до 1943 года. Именно экономическими уступками в СССР стремились избежать войны на востоке. После Сталинградской битвы и сражения на Курской дуге, наступления союзников против Японии в юго-западной части Тихого океана Советский Союз стал более настойчиво требовать ликвидации японских нефтяных и угольных концессий в северной части Сахалина. Ничего вам не напоминает из будущего? Один газо- и аммиакопроводы?
Но была и польза. Оборудование и материалы японских концессионеров позволили увеличить объёмы бурения. Спецодежда и обувь уменьшили остроту нужды сахалинских предприятий в них. Но одновременно концессионеры старались скрыть важные сведения, собранные на советской территории. В их главной конторе наряду с другим имуществом находились три несгораемых сейфа, закрытых замками с шифрами. Все годы велась разведывательная работа против СССР. И напряжение между сторонами постоянно увеличивалось. 10 марта 1944 г. в Москве был подписан «Протокол относительно передачи японских концессий на Северном Сахалине», по которому нефтяные и угольные концессии ликвидировались. Советская сторона получила все производственные объекты и инженерно-техническую документацию к ним, оборудование и объекты гражданского строительства.
В порядке компенсации СССР уплачивал японскому правительству 5 млн руб.и обязался продавать Японии 50 тыс. метрических тонн сырой нефти с Охинских скважин в течение 5 лет после окончания войны. Окончательный расчёт с концессионерами состоялся 22 августа, и через 2 дня все японцы убыли из порта Кайган на родину на танкере «Канацимару» в сопровождении советского эсминца. На небольшом банкете, устроенном в честь этого события капитаном танкера и директором нефтяной концессии, как указано в архивном документе, японцы «веселились сквозь слёзы».
За послевоенные годы советские нефтяники смогли развиться и начать добывать больше нефти, чем японцы. В 50–60 годы открыты и введены в эксплуатацию месторождения Паромай, Южная Оха, Центральное Сабо, Тунгор, Одопту, Колендо, Кыдыланьи, Нельма, Волчинка, Шхунное, Малое Сабо, Северная Оха, Даги. В 1966 году достигнут максимальный годовой уровень добычи нефти — 2, 65 млн тонн. Вскоре нефтяники начнут бурить ряд наклонно-направленных скважин под дно моря на месторождении Одопту-суша. Между тем геолого-разведочные работы показали, что огромным нефтегазовым потенциалом обладает шельф Охотского моря.
Так что от японцев нам требуется лишь техника, технологии и помощь в освоении новых месторождений. Никаких концессий в этот раз не будет, но совместное предприятие по добыче на шельфе мы создадим. Нам необходим опыт. В перспективе предполагалось соорудить стационарные морские платформы, проложить трубопроводы от месторождений до порта Корсаков, построить завод по сжижению газа мощностью 6 млн т в год, нефтеналивной терминал и нефтеперегонный завод. И дальнейшее строительство НПЗ для нас важно. Пока есть Хабаровский завод, построенный еще в тридцатые, нефть туда доставляется баржами по Амуру. В августе 1952 года нефтепровод Оха — Комсомольск-на-Амуре полностью введен в строй, и Комсомольский нефтеперерабатывающий завод заработал круглогодично. В 1962 году на нем поставлена в эксплуатацию этилосмесительная установка, что позволило получать высокооктановые авиационные бензины.
И больше НПЗ аж до Ангарска пока не предвидится. Нужен компактный завод на самом Сахалине, заодно снабжать оттуда Камчатку и Курилы. И большой завод в Находке. Вот с него можно уже везти экспорт готовых продуктов. Я еще раз обращаю внимание министерских, что весь экспорт из страны должен пройти глубокую обработку. Нефть переработать в бензин, керосин и масла. Лес превратить в доску и мебель, или бумагу. Японцам выгоднее получать сырую нефть, но мы ее не даем ни литра. Зато предлагаем выгодные промышленные проекты рядом с их островами. Задумались. Я знаю, что согласятся. Ведь контроль качества будет с их стороны. Да и танкера придется брать в кредит у тех же японцев.
Вторым этапом шли переговоры с другой половиной крупной финансово-промышленной группы-кэйрэцу Tokai. Конкретно с Toyota Group, что входит в эту кэйрэцу, как и вторая по величине нефтеперерабатывающая компания Японии Idemitsu Kosan. То есть мы убиваем двух зайцев одним рукопожатием. Для Tokai-Toyota Group наше предложение — возможность получить конкурентное преимущество. Японскую корпоративность СССР не раз использовал себе во благо. Один яркий пример. Советский Союз отставал от США по уровню шума подлодок. Когда в 1970-е годы началось проектирование атомоходов III поколения (проектов 971, 949, 945, 941), потребовалось радикально снизить акустическую заметность.
Для снижения шума надо было точить сложные поверхности винтов очень гладко и точно, с минимальными допусками, а это требовало совершенно иного оборудования — многокоординатных металлообрабатывающих центров с автоматическим управлением. Таких СССР не делал, но их выпускали на Западе и в Японии. Через мутные мафиозные связи и норвежскую прокладку удалось купить девятикоординатный металлообрабатывающий центр MBP-110 компании «Тошиба Машин». Громкий потом вышел международный скандал.
Меня конкретно интересует легендарный внедорожник Land Cruiser J40. При нашем бездорожье популярной будет машина. Особенно в Сибири на Дальнем Востоке. В будущем так и случится. Даже полиция станет ездить на «праворучках», ибо… Ну не вам же объяснять про японское качество. А этот вид «Крузака» уже испытан на кочках и песках в различных странах. Конкретно есть предложение построить рядом с Владивостоком сборочный завод по производству модели с более длинной колёсной базой FJ45-B, а также пикап на его базу. Кстати, в Бразилии вскоре начинается производство 40-й серии под названием Bandeirante. И будут делать их аж до самого 1984 года! Так чего еще тебе старче надобно? Полный привод, «понижайка». В качестве силовой установки автомобиля использовался 3,8-литровый бензиновый двигатель модели F в конфигурации L6. Но будем просить заменить на дизель. Чтобы делать два варианта.
Японцам интересно расширение рынка. Мы обещаем в перспективе поставки металла, постройку своего моторного завода, а также изготовление запчастей у нас. В Сибири много оборонных заводов, что смогу освоить их, заодно «слямзить» идею. Но поначалу «отверточная сборка» под присмотром японских инженеров. Заодно культуру производства поднимем и построим флагман Дальневосточной автоиндустрии. Сейчас ищем площадку для строительства, а также партнеров с нашей стороны. Возможно, со временем второй завод появится в Казахстане. Вообще, 1965 год стал прорывным для нашего автомобилестроения. Надеюсь, наши дороги лет через 10 будет не узнать. Не убогие «Москвичи» и «Жиги», а машины европейского и японского качества. Есть идея дернуть сюда и японских производителей грузовиков, и самосвалов.
Но и так неплохой почин. Дать толчком развитию благодатного края и привлекать сюда население с лишними трудовыми ресурсами. Например, с Западной Украины и Молдавии. Да, это риск. Но западенцы неплохо трудились в Сибири на вахтах. Здесь же и вовсе мы сможем постепенно растворить их в русской среде. Суровая природа, близость недружеских народов, совместный труд. Все это здорово сближает. Не их, так детей. Только следует правильно организовать плавильный котел. Никаких вышиванок и крестных ходов. Пионерия, комсомол, тимуровское движение и «Зарница». Затем армия и правильное учебное заведение. Их внуки будут помнить, что они славяне, ловить красную рыбу, ездить в Китай отдыхать и горланить «Рябинушку».
Для того и затевается программа «мягкого выдавливания». В отличие от того времени никаких крупных промышленных предприятий вроде ЛАЗа и телевизорного завода. Минимум денег на культуру западных областей, чтобы не за счет промышленного Донбасса строили у себя театры и снимали фильмы. Я понимаю, что при новой жизни не успею отформатировать тот край обратно в «русинство», но создать задел обязан. И мне в этот раз помогут в Москве с большой охотой. Мы уже увидели, к чему ведет «политика умиротворения». Репрессии в отношении националистов не будут прекращаться ни на день. И судить мы задержанных будем во Львове и Киеве. Отчасти публично. Пусть народ знает своих «героев». Дал Фурцевой задание найти толкового режиссера для серии телевизионных фильмов. Про легендарного разведчика Кузнецова, Ковпака и тех, кто боролся с бандеровщиной. Советские люди достойны правды! Пусть и жестокой!