А теперь, похоже, мне предстояло познакомиться с ещё одним достоинством этого парня: умением петь.
– Дядька Игорь, я слов всех не помню, – ответил Ванька. – Да и музыки нет.
– Ну как не помнишь, если ты нам эту песню уже певал? Еще когда мы только-только задумали наместника Дмитрия скинуть и под руку Олега перейти. – удивился старый воин. – Хвастался ещё, что от певца из Союза Торговых Городов ее услышал. Давай, не стесняйся, князю же интересно, что там про него поют. Да и полезно это бывает, послушать, считай, со стороны на себя посмотрел. А что до того, что музыки нет, так ее и в дружинном доме не было.
– Ладно, – вздохнул парень, все аргументы которого оказались разбиты в пух и прах.
И запел.
Я вам спою, как, не ведая ран,
Наш князь Олег побивал молдаван,
Как дух мятежный в шатрах их сгорел,
И встретил смерть князь Аурел.
Олег с дружиною своей прощать набег не стали,
И словно ветром пронеслись сквозь строй булатной сталью,
Всё войско в бегство обратив, как сук из подворотни,
И с полусотней порубив молдавские две сотни.
Я вдруг почувствовал, что краснею. Да, я знал, что обо мне пели песни, но одно дело знать, а другое – услышать вживую. Приятно это было, ничего не скажешь, но все равно как-то странно. Тем временем Ванька, повторив последнюю строку дважды, продолжил.
Наш юный князь, не носящий венца,
Вернулся с чужбинной земли.
Достойный сын принял дело отца
Во славу Орловской крови.
Молдавский княжич не сыскал в той сече сладкой мести -
Олег сразил его клинком во поединке чести.
Так будь же славен, юный князь. С дружиной за спиною,
Пять княжеств вновь объедини железною рукою.
Пять княжеств вновь объедини железною рукою!
Я почесал бороду и покачал головой. Надо же, как они все это обернули. Героическая история получилась, ничего не скажешь, а ведь на самом деле все совсем иначе было. И молдаван было меньше, и перебили мы их не в открытом бою, а тайно прокравшись в лагерь ночью. Я не преминул об этом заявить.
– Не так все было, – сказал я. – И молдаван не две сотни было, а полторы всего, да и в открытый бой мы с ними не шли. Сперва они пытались ворота взять, но мы их кипятком залили. Потом сколько-то еще на стенах дрались, но крепость им взять не удалось. А дальше мы ночью перебрались через стены, люди боярина Луки часовых перебили, и мы в лагерь вошли. И почти всех во сне перерезали. Десятка два только осталось, да и тех мы из самострелов перестреляли.
Я уже рассказывал эту историю в главном зале перед поединком с наместником Дмитрием, но тогда меня слышали не все. Все-таки на пиру была только старшая дружина.
– А про поединок с Аурелом тоже неправда? – спросил Ванька, который слушал меня внимательнее всех.
– Это правда. Аурел с двумя своими ближниками на ту сторону Днестра ушел, а потом они паром сожгли. А у одного из нашего, охотника из местных, лодочка была припрятана, так что мы через реку переправились, да пошли следы искать. И нашли, они в ближайшее селение вели, Рубленицу. Он спрятаться там попытался, но я его на поединок вызвал и убил.
– Все равно история хорошая, – ответил Игорь. – Все-таки полусотней полторы сотни держать непросто, даже если и за стенами. Хорошие у тебя воины, да и ты командир хороший, раз вам выстоять удалось.
– Это не я хороший командир, это из Аурела командир никакой был, – ответил я. – Он ведь своих на убой погнал. Не приходилось ему воевать до этого, он только и занимался тем, что караваны торговые грабил. Да и войско у него так себе было, селяне необученные, да еще и без доспехов и оружия хорошего. Моим-то повезло, почти все в хорошем доспехе, да и при мечах. Если бы вместо молдавских селян нас настоящие воины осадили бы, наемники или те же крымчане, ничем хорошим это не закончилось бы. Для нас во всяком случае.