Прикупив всё необходимое, воительница направилась домой. Погода располагала к неспешному ходу, поэтому Эвелин ещё несколько часов провела, наслаждаясь красотами ставшего родным города. Добравшись наконец до таверны, воительница занесла покупки наверх, а затем вернулась, собираясь пообедать или… пополдничать, если судить по времени.
– Эвелин!
Воительница тихо ругнулась, услышав его голос. Кадмий. Что ему нужно? И нашел же… Шаги были всё ближе. Она обернулась, ожидая, пока он подойдет.
– Эвелин, рад тебя видеть! – пробасил стражник.
– И тебе привет, – лениво протянула она.
– Давай поговорим?
– У меня нет времени, – говорить о произошедшем Эвелин не собиралась. Она закрыла их начавшуюся историю в тот же вечер и больше не вспоминала.
Он не дал ей уйти, задержал, положив руку на плечо. Воительница выразительно посмотрела сначала на него, а потом на его руку. Стражник поспешно отпустил, правильно поняв застывшее в её глазах предупреждение.
– Я много думал о том вечере и… так ничего и не понял… мы целовались… ты была не против, а потом…
– А ты не думай, порой это вредно, – перебила его Эвелин и похлопала по груди, впадая в раздражение. Видно, поесть он ей спокойно не даст.
– Не могу, – его взгляд стал потерянным, – сама знаешь, ты мне всегда нравилась, – он подошел ближе, в порыве коснулся плеч, сжал их пальцами, наклонился и заглянул в глаза. – Я знаю, я дуболом, и не умею ухаживать за дамами, но прошу, дай мне ещё один шанс…
Его темные, цвета шоколада глаза умоляли. Эвелин всмотрелась в них, ища у себя отклик. Ещё один шанс? Он же ей нравился раньше. Внешне очень приятный, мужественный. Может попробовать дружить? Общаться? А потом придет всё остальное? Если он не будет торопиться, то…
Эвен… я так хочу тебя поцеловать…
Эвелин зажмурилась. Не в эти глаза она хотела сейчас смотреть.
– Эвен, он докучает тебе?
Джей… Губы невольно тронула слабая улыбка. Его голос обнял её душу. Как же она скучала по его «Эвен»… Эвелин открыла глаза, бросая на подошедшего служителя взгляд. Синие глаза Джеймса были холодны. Спрятанную там ярость чувствовала всем существом. Почему-то умела видеть суть за его непроницаемой маской спокойствия и равнодушия.
– Эвен… – недоуменно повторил Кадмий, поражаясь фамильярности обращения. Он уставился на служителя, не сразу находя, что ответить.
– Отец Джеймс, они же просто общаются, не нужно мешать, – подскочила Кассия, с которой пришел Джеймс. Девушка мягко взяла его под локоть и осторожно потянула на себя, собираясь увести.
Служитель раздраженно повел рукой, высвобождаясь от хватки девушки.
– Эвен?! – снова спросил Джеймс.
– Всё нормально, мы просто поговорили. Кадмий уже уходит, – устало произнесла женщина, опасаясь воцарившегося напряжения. Рассерженный Джеймс, изумленный Кадмий и сестра, на лице которой металась то злость к ней, то благоговение перед служителем. Не хватало ещё драм на ровном месте. Она отстранилась от всё ещё удерживающего её стражника.
Кадмий тут же забыл про свидетелей и снова сократил расстояние, пытаясь остановить воительницу.
– Эвелин, послушай…
– Она не хочет с вами разговаривать, – с угрозой в голосе сказал Джеймс, вклиниваясь между стражником и Эвелин.
– Вас это не касается, святой отец, – рассердился Кадмий. – Идите в обитель и там указывайте, кому и что делать.
Эвелин испуганно выдохнула. Холодная ярость, уверенность, сила и чувство собственного превосходства – это промелькнуло в глазах Джеймса. Выглядело так, словно… словно он приготовился нанести удар, точно зная, что выиграет… Она видела такое порой в… бою… у… воинов…
– Джеймс, всё нормально, – поспешно сказала Эвелин, осторожно касаясь его плеча, а затем перевела взгляд на стражника. – До свидания, Кадмий. Поговорим как-нибудь потом.
Она резко развернулась и пошла прочь, подальше от того, что увидела в глазах служителя. Безумие. Так не должно быть… И Кадмий ещё со своими неожиданными ухаживаниями… Скорее бы оставить всё это позади. Похоже поездка в Треканию будет для неё благословением.
Джеймс догнал её спустя пару метров.
– Эвен, кто это и что он хотел? Мне показалось, ты была не рада его обществу, так почему сказала, что поговоришь потом? Да и он удерживал тебя силой, я видел издалека!