— Кошмар, — покачала головой бабуля, — Это у менеджеров рабочий день с шести утра, получается?
— Первый день, наверняка на работу пораньше пришла, — улыбнулась мама.
— Бедная девочка! — все еще переживала бабуля. — В этой тоненькой курточке искать наш дом…
Так как застройка старая, нумерация домов не всегда интуитивно понятна. Цифры не совсем в разнобой, конечно, но заблудиться можно легко.
Юджи принесла Хару пальто. Мужское, достаточно длинное, темно-темно серое. И шарф в нему. Почему-то нежно-голубой. От госпожи Хван поступило объяснение: правильный образ идеального айдола нужно создавать уже сейчас. В агентстве были огромные сомнения, что верхняя одежда Хару подходит его образу. Правильно сомневались, Хару ходит в обычной куртке, причем, не самой дорогой. «Принцы», видимо, такое не носят.
Тэюн, когда увидел Хару в этом «прикиде», ржал минуты три. Сказал, что Хару будет единственным парнем в их школе, который носит длинное пальто. Хару пожал плечами: после красной шубы как-то уже не страшно.
В школу шли вдвоем, потому что им было просто необходимо прийти немного раньше. Нужно обновить пропуска, заполнить бумаги — они же с августа висели в подвешенном состоянии.
— На сколько вы у нас? — прямо спросила учитель Ли, она кто-то вроде зауча в школе.
— На сколько? — не сразу понял Хару.
— Вы не сможете быть айдолами и учиться в государственной школе, — ответила она. — Вас точно переведут. Сколько вас нужно продержать?
— Недели две, — ответил Хару. — Нам нужно сделать документы, во время участия в шоу нам исполнилось по восемнадцать. Справки, заявления — все это требует времени. Минимум — неделя, но, скорее, две.
Учитель Ли тяжело вздохнула. Она выдала им новые школьные пропуска и расписание. Предметы ученики выбирают в начале учебного года, то есть весной, так что изменилось только расписание. Прежний класс, те же одноклассники, учитель. Даже их шкафчики остались нетронутыми.
Хару ввел код замка, потянул дверцу на себя… и на него вывалилась целая гора маленьких конвертиков. Тонких, чтобы пролезли в щель. Но их было как минимум штук пятьдесят. Тэюн опять начал хохотать. А потом открыл свой шкафчик и получил одним конвертом прямо по лицу — тот как-то так «удачно» там согнулся, что выстрелил при открытии дверцы. Конвертов у Тэюна было не сказать, что меньше.
— И что с этим делать? — потерянно спросил Тэюн.
— Не знаю, — ехидно улыбнулся Хару. — Добро пожаловать в мой мир. Наслаждайся.
Тэюн недовольно надул губы. Раньше он подкалывал Хару, которому регулярно в шкафчик пихали записки с признанием в любви. Теперь и сам стал объектом восхищения.
— Мне вот интересно, а ты эти письма тоже читать будешь? — тихо спросил Тэюн, собирая конверты с пола.
— Не знаю. Раньше любовные записки не читал. Письма от фанатов — читал. Как идентифицировать это… я не знаю.
Тэюн снова захихикал. Они запихнули письма в общий пакет и пристроили поверх всех шкафчиков — нужно же куда-то свои вещи положить. Когда закончили разбираться с записками поклонниц, как раз начали приходить одноклассники.
Им все были рады и все пытались… так сказать — влезть в зону комфорта Хару. Хлопали по плечу, пожимали руку, даже порывались обнять. Чем ближе было к началу урока, тем больше приходило школьников и тем больше было шума в их классе.
В общеобразовательных школах трейни еще бывают, но айдолы… это нонсенс. Причина — в персональном подходе. Государственные школы имеют четкую структуру, оценивают всех по одним критериям и не могут идти на уступки — сама система не дает им такой возможности. В частных заведениях все можно объяснить «персональным подходом в обучении и оценивании». Проще говоря, многие айдолы полностью освобождены от домашней работы, их оценивают только по тому, что они делают во время занятий в школе. И к прогулам там относятся лояльнее. Плюс — безопасность.
Из-за этого и такая реакция школьников — для многих это единственный шанс пообщаться с кем-то известным.
Девчонки пока держались на расстоянии, но это пока. Хару уже сейчас ловил на себе пылающие взгляды Джиу. Когда они виделись последний раз, в июле, они липла к нему с редкостным упорством. После этого он из красивого школьника превратился в «звезду». Теперь он — особенно ценный «трофей» в романтической охоте. А Хару как раз недавно запретили заводить отношения. Он контракт, конечно, еще не подписал, но и так понятно, что фанатки ему не простят наличие девушки.
Их пересадили в самый конец класса. Ожидаемо — два месяца смотреть на свободные места в самом центре… было бы странно.
На уроках обсуждали что-то максимально непонятное. К счастью, учителя на задавали вопросов. Их обалдевшие лица, скорее всего, прекрасно показывали уровень понимания предмета. После уроков их не задерживали, нотации о количестве пропущенных дней не читали.
Для многих жителей Кореи карьера успешного айдола — это важное достижение в жизни. Над трейни еще могут насмехаться — «да чего ты добьешься?», «тренируются тысячи, дебютируют сотни, популярными становится пара десятков». Но, если человек попал в крупную компанию, или уже стал знаменит… это совсем другое.
В первый день обошлось без проблем. По крайней мере — без проблем в школе.
Как только Хару разблокировал телефон, увидел сообщение от госпожи Хван: «Позвони мне. Срочно!». Хару в голове прокрутил — что он успел натворить. Ничего не вспомнилось. Даже пальто надел, хотя желание пойти в старой куртке было велико.
Госпожа Хван на звонок ответила почти сразу.
— Вы закончили с учебой? — спросила она сразу после пожелания доброго дня.