Клокочущее рычание, послышавшееся за спиной, заставило меня резко обернуться.
В нос ударил терпкий запах разложения, который был еще более отвратительным, потому что в нем явно угадывались сладкие ноты…
Как будто сгнившие цветы с кладбища.
Я закричала от ужаса – прямо за моей спиной, как из фильма ужасов, стоял зомби.
Как же жутко было увидеть его не на экране телевизора, а в реальности.
И так близко!
Его гниющая отслаивающаяся кожа была покрыта какими-то уродливыми бурыми пятнами и наростами. Обветшалая одежда висела лохмотьями, не скрывая таких же красных пятен сплошь по всему его расплывшемуся телу.
Безумные глаза зомби, все сплошь в красных и фиолетовых прожилках, выкатились из орбит, и он пошел на меня.
Вернее, как пошел – побежал! Ведь он двигался с поразительной для такого существа прытью.
Вот только я знала.
Это был не зомби.
Это был чумной.
Больной мареновой чумой, которой в Серинити все так боялись, и которая передавалась через зараженную воду.
Уже безумный, гниющий заживо, обреченный на верную смерть.
Если он сейчас укусит меня, или оцарапает, если в малейшую микроскопическую ранку на моей коже попадет часть тех самых бурых наростов с его кожи, то я тоже стану чумной.
Лекарства от этой хвори нет.
Потому эту чуму и звали мареновой – из-за струпьев цвета марены, которая выступала на телах зараженных.
Испуганное сознание скомандовало только одно: «Беги!».
Я шарахнулась назад и тут же натолкнулась спиной на еще одного чумного – на ощупь он был склизким, влажным и холодным… Таким мягким, но одновременно гибким…
Их было много!
Не один и не два, а шесть, семь, восемь, девять… Чумные наступали из-за деревьев, гниющие, воняющие и шустрые, как тараканы.
Путаясь в тяжелой намокшей от грязи и росы юбке, я, задыхаясь от ужаса, ломанулась в лес.
Уже не сказка, не кино… Вот так в реальной жизни и умирают.
Быстро, страшно и так нелепо!
Рычание чумных раздавалось прямо у меня за спиной.
Будь Рафаэллой, я б, наверное, от них убежала. У Рафаэллы было идеальное тело и потрясающая физическая подготовка – она не вылезала из тринажерок.
Но коротконогая Фиона через пять минут начала задыхаться. Если они чумные сейчас меня не поймают – скончаюсь от сердечного приступа.
Так действует разъедающая их тело и мозг болезнь, делающая их безумными монстрами – им до смерти нужно сейчас оцарапать меня, или укусить, им нужно заразить меня – свежее мясо.
Только после этого они потеряют ко мне интерес.
А я стану такой же как, они. Гниющей, чумной, мареновой…