Я настраивалась на осуществление задуманного!
И тут, как назло, Рита сообщила, что мой муж, генерал Эдриан Сальваторе, требует меня к себе.
Конечно, это было не к добру.
Неожиданный вызов рушил мои планы!
Но теперь, после изучения этикета, я знала, что не могу не явиться пред светлые очи своего мужа, когда он меня вот так официально вызывает.
Сердце сжалось от нехорошего предчувствия, когда я вошла в его кабинет.
Алый генерал сидел за столом, рассматривая какую-то бумагу. Эдриан держал ее брезгливо, двумя пальцами, будто она была испачкана в чем-то.
При виде меня он разжал пальцы, и бумажка спланировала на стол.
Знакомое ванильное облако обожания к нему встрепенулось, любуясь четкими чертами лица алого генерала, его идеальным чеканным профилем и этими холодно-платиновыми волосами, небрежно рассыпавшимися по широким плечам.
Как же ему шел этот темно-красный мундир!
Усилием воли я загнала ваниль на место, и как можно более нейтрально поинтересовалась:
– Что вам нужно?
– Я знаю, что ты от меня без ума, и готова это демонстрировать всем при каждом удобном случае, – низким хрипловатым голосом протянул Эдриан. – Но вот это уже переходит все границы…
Я нахмурилась, не понимая, о чем он. Последнее время я боролась с проявлениями любви Фионы к своему мужу и делала это вполне успешно.
По крайней мере, уж точно ничего такого прилюдно не демонстрировала.
Муж закатил свои красивые синие глаза, принимая это за тупость, и соизволил меня просветить.
ГЛАВА 35
– Твоя работа для эпистолярного конкурса, коровница. Твое сочинение. Ты вообще сама-то хоть понимаешь, что там понаписала? Ты же в курсе, что это нужно будет читать перед всеми, включая самого императора?
И он кивнул на листок, который только что крутил в руках.
– Я понимаю, ты даже не соображаешь, что этим выставляешь себя на всеобщее посмешище, – холодно продолжил Эдриан. – Тем не менее, это так. О настолько интимных вещах в свете не принято говорить публично. Переделай это уродство, будь так добра. Тебе крупно повезло, что работы сначала смотрит жюри, в которое вхожу я.
Чувствуя подвох, я взяла лист с выбитой на нем звездой, подписанный моим именем, и просто потеряла дар речи.
Вместо моего четкого доклада о полезных ископаемых, написанного весьма сносным почерком, там были какие-то безграмотные каракульки печатными буквами.
К сожалению, они были весьма разборчивы, поэтому там с лёгкостью можно было прочитать…
Любовное стихотворное послание, которое якобы я написала Эдриану!
Нескладное, наивное и постыдно-откровенное, без знаков препинания, зато с жуткими рифмами, кучей ошибок и сердечками, цветочками и коровками, нарисованными на полях.
Нахмурившись, я стала читать, и почти сразу схватилась за сердце от того ужаса, который предстал моим глазам.
Ода, блин, на десять листов!
Вначале еще было ничего, но пото-о-о-ом…
На лужайке, где цветы цветут
Ты, мой любимый генерал, меня приметишь!