Как же досадно, что Данте – темный и не может заразиться чумой.
Я взял со стола карту, намереваясь идти, но брат бросил мне вслед:
– Когда-нибудь ты ее встретишь.
– Кого?
– Женщину, которая поставит тебя на колени.
– Я уже встретил свою женщину.
– Агнесс Гастелло – обычная гадюка. А ты встретишь королевскую кобру, братишка.
– С чего ты взял, что я говорю об Агнесс? – усмехнулся я. – Может, о своей жене?
– Бьюсь об заклад, ты даже ее имя запомнил не с первого раза. Да и зачем – она ведь все равно для тебя расходный материал.
И ведь прав, гаденыш, я действительно долгое время не мог запомнить, как звали коровницу. Только благодаря принцессе Лианорской и получилось.
– Что ты, я в восторге от незаурядного ума и утонченности моей женушки, – хохотнул я. – Вот стану императором – тебе такую же найду. Еще будешь благодарить, братишка.
Данте только головой покачал, поморщился и сделал жест рукой, показывая что видеть меня больше не может.
Не то, чтобы я по-настоящему верил в то, что стану императором, но идея мне понравилась.
И на башне его вешать не надо будет – ведь участь стать мужем такой, как Фиона Дауни, гораздо страшнее.
Что касается его слов о королевской кобре…
Полный бред.
Нет девушки, перед которой бы я склонил голову.
Это они всегда вставали на колени передо мной, моля о сексе, внимании, ласке, любви и прочих глупостях.
Так было, есть и будет.
Тем более, я уже выбрал.
У меня уже есть моя Избранная, и вряд ли когда-нибудь кто-нибудь из женского рода ее затмит.
ГЛАВА 28
Согласно выданному всем участницам отбора положению об испытании, для общения с подопечными животными отводилось определенное место.
Это был огромный шатер с полупрозрачным куполом, навершие которого было украшено огромной звездой.
Шатер установили в саду Серинитета, а в нем самом установили множество кристальонов, чтобы члены жюри могли в любой момент понаблюдать за тем, как проходит процесс «приручения» у той или иной участницы.
А так же, разумеется, убедиться, что она не использует на своем питомце магию, которая бы заставила его ее полюбить.
В случае с Агнесс это явно было излишним – ее златокрыл уже ел у нее с руки драгоценное искристое пшено.
– Я назову ее Золотинка, – часто-часто моргая ресничками, проговорила Агнесс. – Как тебе, сестрёнка? Она просто прелесть, правда?
Она стояла в своей седьмой зоне, отгороженной магическими пологами от остальных, а кристальоны стаей летали вокруг нее, с явным удовольствием запечатлевая самые трогательные моменты новой дружбы.
Вот Агнесс робко протянула к птичке ладошку с зернами – и та, склонив головку набок, доверчиво прыгнула к ней, обхватив кончики пальцев своими крошечными лапками.