По регламенту на торжество такого размаха прибыли главы самых крупных и уважаемых королевств нашего континента.
Около пятидесяти тысяч человек выстроились по бокам дороги, ведущей от Пресветлого Храма, где мы должны были сочетаться браком, до королевского дворца. И около тридцати миллионов человек наблюдали за свадебной церемонией по кристальонам.
Особое внимание в день своей свадьбы я велел уделить безопасности.
Храм был со всех сторон окружен моими людьми в черной парадной форме, некоторые были переодеты в гражданское и смешались с толпой.
Парадные караулы были расставлены так же на лестнице храма, на площади перед ним и на всем пути следования нашего экипажа уже после того, как нас объявят мужем и женой, императором и императрицей Серинити.
Вопреки давней традиции я прибыл к ступеням Пресветлого не на карете, а верхом на Погибели. Позади меня следовал кавалерийский императорский отряд.
При моем появлении толпа в едином порыве закричала мое имя.
Спешившись, я отдал поводья своему адъютанту и проследовал в храм в сопровождении своего почетного эскорта...
Это были мои верные люди, в том числе полковник Эльтар Вертер, которому я особенно доверял.
В этом эскорте должен был быть и Эдриан, но на черта он мне там сдался?
Брат находился среди гостей – я мельком увидел его слева, в третьем ряду. Неотразимый Алый генерал на удивление быстро привел себя в порядок после тюрьмы – и не скажешь, что две недели в одиночке просидел, а перед этим пил, как сам дьявол.
В простом, не парадном алом мундире, свежий и подтянутый, как всегда, приковывающий взгляды женщин, Эдриан выглядел еще лучше, чем обычно.
И только глаза выдавали его.
В них застыла тоска. Непреодолимая, горькая, волчья тоска.
Он сжимал в своих руках белые перчатки – так сильно, что белели костяшки пальцев.
Но это было его решением. Не знаю, как бы поступил я на его месте.
Вполне возможно, не захотел бы смотреть, как моя любимая женщина выходит замуж за моего собственного брата.
И тут мне стало не до Эдриана и его душевных мук, потому что приближенный сообщил, что невеста задерживается.
Я всем своим видом постарался не показать волнения, которое в тот момент ощутил.
Вдруг с Евой что-то случилось?
Вдруг она не приедет и свадьба не состоится?
Вдруг эта чужая душа, а я на девяносто процентов был уверен, что в том теле находилась чужая душа, которую я и полюбил, вернулась в свой мир?
Никто не обратил внимания на эту небольшую заминку, но я уже волновался.
Волновался, как последний дурак и параноик.
Слишком долгожданным было это событие. Слишком сильно я хотел наконец-то назвать ее своей, целиком и полностью своей.
Усилием воли мне удалось унять это идиотское волнение.
Она приедет и станет моей женой.
Сегодня.
Сейчас.
По-другому просто не может быть.