— А что тянуть? Он определился, дело осталось за вами, — улыбнулась одними губами сваха. — Совсем скоро владыка улетает обратно на юг.
Прямо перелетная птица…
— Госпожа, да что же вы стоите во время такого серьезного разговора? — встрепенулась мама, тонко почувствовав, что старшая дочь не испытывает радости и на сваху посматривает недобрым взглядом. — Садитесь быстрее!
Вскочив со своего любимого кресла, она деятельно умостила туда гостью. Пока маменька кликала Бартова и требовала от него принести чай с яблочным джемом, сваха боролась с креслом. Мадам пыталась сесть на самый краешек, но безнадежно съезжала к высокой спинке.
— Правильно ли я все поняла? — Матушка присела на диван рядом со мной и всплеснула руками. — Владыка южных драконов делает предложение моей Виталии?
— Мама, Эсхард Нордвей — дракон, — напомнила я.
— Да хоть бы дракон. Главное, не бестиолог и не боевой маг, — буркнула она и весьма выразительно покосилась на Лизу.
— Человекорожденный драконий владыка! — со значением напомнила сваха.
— А что это значит? — встрепенулась мама.
— Человека в нем больше, чем дракона, — чуть подавшись вперед, быстрым шепотом, словно нас кто-то подслушивал, пояснила мадам. — Его мать была человеком.
— И он не бестиолог! — В восхищении мама прижала руку к груди.
— Более того, настоящий кейрим! — со значением напомнила сваха и заговорщицки кивнула, дескать, госпожа Егорьева, надо брать.
— Меня интересует один вопрос, — вымолвила я, пока они не договорились до обсуждения брачных браслетов и прочих свадебных атрибутов. — С чего господин Нордвей решил, что я приму его предложение и прислал сваху?
— Но вы же не вернули вчерашний дар, — заметила она.
Ровно в этот момент Бартов внес в гостиную поднос с посудой для чая и с хрустальными тарелочками, наполненными только-только сваренным яблочным джемом. Наша единственная горничная притащила большой пузатый чайник с желтыми цветочками под цвет занавесок в столовой.
— Бартов, джем, пожалуйста, уберите, — спокойно попросила я, вызвав в женщинах изумленные вздохи, а в Лизе восхищенное оханье. — Яблоки господину Эсхарду мы вернуть не можем. Надеюсь, джем из этих яблок он примет.
Видимо, мадам Завлатова действительно отличалась редким профессионализмом. Она не подала вида, насколько обалдела, а только изобразила вежливую улыбку:
— Госпожа Егорьева, вы отказываете кейриму Хайдеса?
— Это вы верно заметили, — кивнула я. — Отказываю.
— Отказываешь?! — вскрикнули мама и Лиза в один голос.
— Замужество не входит в мои ближайшие планы, — спокойно пояснила я, уже представляя, какую чудесную сцену устроит маменька, едва визитерша усядется в карету и вместе со шкатулками повезет кейриму южных земель недобрую весть, что девица не планирует становиться его женой.
— Твоя сестра уступила тебе место на балу! — вдруг начала матушка.
Я выразительно кашлянула, давая понять, что она принимает желаемое за действительное. Мама примолкла, глубоко вздохнула и не придумала, как продолжить обличительную речь.
— Госпожа Егорьева, могу я поговорить с вашей старшей дочерью наедине? — с ласковой улыбкой спросила у нервной матери сваха.
По недовольно поджатым губам было видно, что той не хотелось покидать ринг, пока она не убедила старшую дочь стереть клеймо старой девы.
— Надеюсь, вы сможете вразумить мою неразумную дочь! Лиза, выходим! — поднявшись с кресла, скомандовала мама.
Она решительно подхватила юбки и отмаршировала к дверям. Волан на чепце воинственно топорщился, локти ходили туда-сюда. Лиза семенила следом, испуганно оглядывалась и смутно понимала, что сейчас послужит вспыльчивой родительнице громоотводом.
— А что делать с чаем? — не понял Бартов.
— Ставь на стол! — рявкнула маменька, оглянувшись через плечо. — И не смей уносить джем! Съедим все до последней ложки! Подарки надо принимать с достоинством!
Лакей поставил поднос, горничная пристроила пузатый чайник с чаем. Когда за слугами закрылась дверь, мадам перестала изображать любезность, полоснула по мне ледяным взглядом и холодно произнесла: