Мы с подавальщицей знатно опешили.
— Почему она на меня так смотрит? — сквозь зубы пробормотал Ян.
— Ты выругался, — подсказала я.
— В каком смысле?
— В нецензурном, — фыркнула я и мягко объяснила служанке: — Мой друг плохо говорит на рамейне. Он хотел поблагодарить за напиток.
Та по-быстрому отошла от нас.
— Прости великодушно, милая! Ты обворожительна! — вдогонку ей высказался Ян, привлекая внимание окружающих, и с невозмутимым видом сунул один из бокалов мне: — За приезд!
Не заметив, как к нам не повернулся только ленивый, а земляки коллективно отодвинулись, он отхлебнул вино и уважительно округлил разноцветные глаза. Оказалось, чтобы запомниться в приличном драконьем обществе, необязательно надевать брюки. Можно просто встать рядом с Янгелем Подлунным, изучающим рамейн по сомнительному самоучителю. Жаль, что синих занавесок, да и любых других, на стрельчатых окнах зала не было, а так бы красиво с ними слилась.
— Кстати, отличное вино. Зря не пробуешь, — не погнувшись еще раз припасть к бокалу, одобрил художник.
— В Хайдесе его называют «приветственным», — проговорили на родолесском с сильным акцентом.
Мы удивленно обернулись. Рядом с нами стоял светловолосый дракон с симпатичной юной девицей в алом, вцепившейся в его локоть. Мужчина был худощав и, вероятно, по местным меркам не обладал великим ростом. Однако мне все равно приходилось поднимать голову. Взгляд то и дело цеплялся за тонкую косичку с золотой застежкой, свисающую у него с виска.
Мы представились. Их звали Ярран и Данри Элори. Друг другу они приходились братом с сестрой и действительно были внешне похожи.
— Красивое платье, — похвалила Данри на недурственном родолесском.
Мысленно я решила, что хозяйка синего платья нашлась, и осторожно уточнила:
— У вас есть похожее?
— Предпочитаю цвета поярче, — ответила она.
— Данри, следи за словами, — едва слышно на драконьем осек сестру Ярран.
— В чем проблема? — полагая, что ее не понимают, спросила она на родном языке. — Всегда считала синий — цветом простолюдинов.
С милой улыбкой она поправила на шее богатое колье. Открытые плечи, глубокое декольте и точеные скулы у нее едва заметно мерцали от золотистой пудры. Не зря говорят, что драконы любят блесточки. Золотом местные дамы себя не обделяли.
— Зато в Родолессе синий считается королевским, — невозмутимо перешла я на рамейн.
Возникла сконфуженная пауза.
— А молва не врет, женщины с Родолесса самые обворожительные на всем континенте, — фальшиво хохотнув, принялся нахваливать Ярран. — Госпожа Егорьева, вы, должно быть, прибыли по личному приглашению владыки?
— По заданию Залесской академии магии, — подсказала я, догадываясь, что во мне пытаются разглядеть ту самую пресловутую невесту Эсхарда, о которой многие слышали, но никто не видел. — Я бестиолог.
— Вы изучаете нечисть! — воскликнул Ярран. — Какая приятная неожиданность!
— Увлекаетесь? — вежливо уточнила я.
— У брата в кабинете стоит стеклянный куб с зайфиром, — внезапно поменяв гнев на милость, проговорила Данри и с насмешкой посмотрела на родственника: — Это ящерица с двумя головами. Ярран с ней постоянно разговаривает и кормит мышами.
Оставалось только вежливо улыбнуться. Встречала я любителей-энтузиастов. И не раз. Обычно с видом знаков они несли несусветную чушь и учили меня ловить бестий.
— А я рисую нечисть, — внезапно вклинился в разговор художник. — Янгель Подлунный к вашим услугам.
Мы покосились на высокого худого парня в некотором недоумении. Никто не понимал, какие услуги он может оказать новым знакомым. Разве что портреты написать, но, учитывая любовь господина Подлунного к лишним конечностям на рисунках, рисковать не стоило.
— Прекраснейшая Данри, — не унимался он. — Ваша красота и утонченность запали мне в сердце. Давайте я нарисую ваш портрет!