— Умный, да? — Нет, ну Игорь совсем как мальчишка!
— Поумнее некоторых! — И Алексей не лучше. За это, наверное, и люблю…
Прошло не менее получаса, пока мы угомонились и очередь дошла до новостей.
— Малахитовы в панике — их матриарх заперта в родовом зале. Говорят, алтарь начал… пожирать ее.
Петрович хмыкнул, разливая по кружкам крепкий чай:
— Значит, первая ласточка. Алтари отключаются, а старые дураки не готовы.
— Мы должны помочь, — вскинулась настоящая Ольга. — Если глава клана исчезнет сейчас, Малахитовы начнут войну за наследство. А в их землях три аномалии на границе… да и вообще, как бы там ни было, всем помогать придется. И по большому счету Татьяна Змеевна нам помогла, может даже сама не понимая этого.
— Жест доброй воли, — кивнул Игорь, доедая пирог. — Заодно покажем остальным родам, как работать по новым правилам.
Тут дверь распахнулась снова, впуская сразу целую компанию наших друзей: Милу в цветах рода Волковых, Лиса в его неизменном кожаном плаще и Орловского с двумя здоровенными чемоданами.
— Привет, сломщики миров. — Лис прислонился к косяку, оскалившись. — Слышали, вы тут апокалипсис устроили. Приехали помочь с уборкой.
Тут они все разглядели вторую, точнее, первую Ольгу и… Мила замерла на пороге, уронив какую-то корзинку. Ее глаза, привыкшие видеть сквозь иллюзии, расширились до предела.
— Оля… — Голос подруги сорвался на шепот. — Ты… вы… как это?
Настоящая Ольга робко подняла руку в давнишнем жесте — так в детстве они с Милой подавали тайный сигнал во время скучных советов рода.
— Помнишь, как мы воровали вишневые пироги из кухни? — Ее губы дрогнули. — А потом ты подсунула мне свою куклу, чтобы мама не заметила пропажи…
Я вздохнула и воспроизвела другой наш… точнее, их… нет, все-таки наш тайный жест!
— Это невозможно. — Мила шагнула вперед, будто сквозь толщу воды. Ее пальцы дрожали, касаясь сначала моей щеки, затем — настоящей Ольги. — Я… я чувствовала, что ты очень изменилась, но… даже тогда! Пять лет назад! Но как…
— Все началось с алтаря Снежинских. — Я взяла ее ледяные ладони в свои. — Настоящая Ольга пожертвовала телом, чтобы спасти Игоря. А я… я стала мостом.
— А я стала призраком, — перебила настоящая Ольга, сжимая Милину руку. — Но эта дура, — кивнула она в мою сторону, — вытащила меня обратно. Даже когда я пыталась исчезнуть…
Мила задохнулась, резко прижав нас обеих к себе. Ее слезы капали мне на шею, смешиваясь с сиреневыми бликами в волосах настоящей Ольги.
— Дуры! — Она всхлипнула, сжимая нас так, что захрустели ребра. — Две идиотки! Я же чувствовала, я же молилась, чтобы хоть одна из вас осталась жива!
Лис присвистнул, наблюдая за сценой из дверного проема:
— Ну все, теперь у нас апокалипсис точно не за горами. Женщин-то стало больше.
Орловский нервно поправил воротник, роняя какую-то карту, свернутую в трубочку:
— Э… Я, пожалуй, проверю экипаж. На случай, если тут начнется… э… женские слезы.
— Сиди уже, шалопай. — Мила непривычно так рявкнула на него сквозь рыдания, не отпуская нас. — Ты тоже часть этой дурацкой семьи. Подумаешь, женских слез он испугался. Мы с бабушкой найдем тебе неплаксивую жену, не беспокойся!
— Вот этого я и боялся, — пробормотал себе под нос Виктор, быстренько пятясь подальше в угол.
Алешка, чувствуя накал страстей, сунул морду между нами, стараясь лизнуть всех сразу. Марфа, тоже прибежавшая на всеобщие обнимашки со своими рыданиями, швырнула в него пирогом.
— Объясните хоть что-нибудь! — Мила наконец отпустила нас, тыкая пальцем в сиреневый амулет на шее настоящей Ольги. — Это… это же артефакт из Центрального узла? Он нарисован в древних книгах, но там же написано, что он является всего лишь отголоском древних легенд! Вы вообще понимаете, что натворили?
— Мы перезагрузили систему. — Игорь не спеша прошел к столу и принялся разливать чай в новые чашки, которые ему споро передавал Петрович. — Алтари больше не кормушка для бояр.
— А Ольга… — Мила обвела нас взглядом. — Обе Ольги… это навсегда?