Да уж… с такими новостями действительно не до церемоний. Особенно на кордоне, где по неписаным правилам даже государь забывал на время о придворном этикете. Царевича пригласили за стол, налили чаю и ошарашили новостями без особых расшаркиваний.
— Так, погодите. — Его высочество первым делом доел пирог и допил чай. При этом выглядел так, будто ему не сообщили новость о коренном изменении мира, а доложили об очередном боярском скандальчике среди мелкопоместных. — Это что, все алтари отныне перестанут дарить магию? Вот так, в один момент?
— Не сразу. — Игорь опустил на стол треснувший фамильный перстень. — Сила алтарей будет угасать постепенно. Годами. Но родам придется перестраиваться.
— По всему миру, — добавила я, вываливая из рюкзака осколок с паутиной светящихся нитей. — Не только в империи. Алтари всех высоких магических родов отныне служат тому, для чего изначально созданы: держат границу между нашим миром и чужими пространствами. Вы очень вовремя здесь появились, ваше высочество. Думаю, только у вас есть возможность передать государю срочную весть, которую никто не перехватит, не задержит и не сочтет неважной. Если начнем реформы сейчас, империя станет центром новой эры.
Иван задумчиво дожевал очередной пирог. Его взгляд упал на Игоря.
— Ваш род, если не ошибаюсь, одним из первых может потерять влияние. Оно ведь держалось больше на стариках, среди которых давненько не было путешественников к сердцу лабиринта.
— Зато выживем. — Снежинский показал на карту аномалий, висевшую на стене. — Те, кто сумеет адаптироваться, получат больше, чем теряют.
Марфа, наконец опомнившись от постоянно падающих на голову новостей, захлопотала, доставая из корзинки новые пироги:
— Горяченькие с вишней, ешьте пока! Князь-батюшка, вам с маком или творогом?
— Я… э-э… — Иван растерянно потянулся к вишневому пирожку, будто это был дипломатический документ. — Спасибо. Я, пожалуй, не буду посылать никаких вестей. Сам отправлюсь к отцу. Это слишком важно… а затем вернусь, чтобы войти в лабиринт. Коли уж отныне это единственный путь к силе.
— А и верно, — согласился Петрович. — Тем более что пару суток нам, проводникам, тоже надо, чтобы осознать изменения и приспособиться. К тому же мы не бояре, а имеем личную клятву верности перед государем. Стало быть, он всегда может на нас рассчитывать. Так и передайте царю-батюшке!
— Это важно, — согласился Иван, допивая чай и вставая из-за стола. — Прошу меня извинить, господа, вынужден откланяться. До скорой встречи!
Когда царевич улетел, забрав с собой осколок зеркала и записи Петровича о реестре проводников, Марфа снова разревелась, обнимая нас с Ольгой. Игорь молча чинил свой перстень, а я глядела в окно, где за холмом мерцала граница аномалии. Алешка втихую жевал пирог.
Где-то в мире гасли алтари, а здесь пахло корицей и домашней безопасностью. Самое время передохнуть. Хотя бы до завтра.
А еще связаться с Алексеем… ничего не знаю, хочу слышать его голос!
В ожидании проды рекомендую космическую фантастику от Рины Ских #435274
Глава 44
Алексей ворвался в кабинет Петровича как ураган, сбивая стул у входа. Его куртка была в пыли, волосы растрепаны ветром, а глаза горели смесью ярости и облегчения. Он сюда на собственных крыльях летел?
— Стоять! — рявкнул Снежинский, который заметил его из окна заранее и сразу потребовал от нас содействия. Потому что «это справедливо — дать мне возможность хоть раз отыграться на этом ехидном гаде, который в последнее время пользовался нечестным преимуществом».
Я бы послала его подальше вместе со справедливостью, но умоляющий взгляд Ольги подавил мое сопротивление на корню. А Петрович и Марфа только хмыкали, улыбались и не вмешивались. Поэтому Игорь получил карт-бланш.
— Пошел прочь! — рявкнул Вьюжин, отпихивая бывшего соперника с дороги. Но тут же сам застыл, разглядев наконец, кого Снежинский загораживал спиной.
Мы с Ольгой стояли рядом и одинаково виновато вздыхали.
— Ну, надеюсь, ты угадаешь, которая твоя, с первого взгляда, — ехидно выдал Игорь. — Иначе все твои слова о неземной любви… сам понимаешь!
«Вот гад!» — успела подумать я. А ведь знала же заранее, что он задумал. И хотя никогда не призналась бы вслух, но с замиранием сердца ждала, угадает ли… А вдруг нет? Что я тогда стану делать?..
А больше ничего не успела подумать, потому что Алексей даже доли секунды не колебался, пронесся мимо бывшего соперника как вихрь и схватил меня в объятия:
— Берегинюшка моя… еще раз так исчезнешь, я тебя на цепь посажу!
— Ну жива же, вернулась. — Я засмеялась, пряча лицо в его плече. Пахло холодом и дорогой, но это был такой родной запах. — И даже не одна.
Алексей отстранился, заметив настоящую Ольгу, которая робко улыбалась из-за стола. Игорь ехидно поднял бровь:
— Поздравляю, Вьюжин. Теперь у тебя две головные боли.
— Заткнись, Снежинский, — буркнул Алексей, но беззлобно. Его пальцы сжали мою руку так, будто боялись, что я испарюсь. — А то я не вижу, что вторая головная боль как раз целиком твоя! И фиг ты ее кому отдашь!