— Ты сама решила стать жертвой! — не выдержала старшая сестра, сжимая кулаки и прикусив губу. — Никто тебя не заставлял!
— Конечно, — легко улыбнулась Мила. — Всего лишь договорились между собой подстроить все так, чтобы я услышала разговор матери и ее сестер, поверила в свой долг перед семьей и все сделала по собственному желанию. Ведь это было краеугольным камнем в жертвоприношении, главным условием. Невинная и добровольная, правда, мама?
У старшей Оленской хотя бы хватило совести отвести глаза, а вот Лика и не думала отступать:
— И все равно, тебя никто не просил!
— Правда? — Улыбка Милы стала какой-то незнакомой, почти неприятной. — Тогда, может быть, и смысла в ней не было? И ты готова сама расплатиться за свой грех? Еще не поздно вернуться в храм богини-матери, покаяться и принять наказание за род Оленских. Тогда все далеко идущие последствия будут отменены, все станет как раньше, а я вернусь домой. Ты готова на это ради меня, сестра?
Лика даже отступила на полшага. И Мила снова улыбнулась.
— Вот и ответ. Отныне род Оленских пойдет в туманную даль без меня. А я… — подруга повернулась ко мне и стала прежней Милой, нежной, ласковой и смущенной, — войду в новый род. Если ты меня позовешь.
— Позову! — И чтобы никто не сомневался, я снова подхватила Милу под руку. А на ее родственниц посмотрела так неприветливо, что чувствующий мое настроение Алешка поставил шерсть на загривке дыбом и негромко зарычал.
Негромко, но так страшно, что Светлана и Лика вскрикнули, а старшая Оленская хоть и промолчала, но отступила еще на полшажка.
— Сударыни, надеюсь, все недоразумения разрешились, — вмешался тем временем Олег Лисовский. — На правах хозяина смею заявить: мы вас более не задерживаем. Вы можете воспользоваться экипажем, мой водитель отвезет вас куда попросите.
— Мила! — попыталась еще раз позвать мою подругу ее мать, но на нее уже никто не обращал внимания. Как будто их троих уже не было во дворе. Наверное, это было невежливо. Но сил на новые споры не осталось. Я как раз заметила, что моя подруга, несмотря на всю ее решительность и твердость, едва держится на ногах.
— Лис! — Наверное, в моем голосе было столько беспокойства, что Олег Лисовский оставил троих бывших Милиных родственниц возле экипажа и кинулся к нам со всех ног. — Куда дальше? И нам нужен лекарь!
Олег без слов подхватил едва пискнувшую Милу на руки и потащил куда-то в дом.
Я переглянулась с Вьюжиным и пожала плечами, потом посмотрела на Снежинского с Орловским.
— Вить, помоги госпожам Оленским разобраться с транспортом, — вполголоса попросил друга Игорь. — Мы ждем тебя в доме.
Вот и хорошо, вот и правильно. Сил нет никаких возиться с тремя вздорными бабами. Пусть сами разгребают последствия своих поступков. Мне теперь даже неинтересно, что именно натворила Лика, за что богиня ее так наказала. Главное, Мила спасена. А род Оленских сам будет расплачиваться по своим долгам. Не так быстро, не так страшно, как та, кого они спокойно принесли в жертву… но есть у меня подозрение, что роскошная красота и молодость женщин этой семьи увянет гораздо быстрее, чем у всех их ровесниц!
Глава 22
— Ты моя девочка, ты моя хорошая! Наконец-то!
Вот чего мы не ожидали, входя в дом, так это пожилой женщины с утомленным, но каким-то удивительно славным и добрым лицом, с порога начавшей обнимать и целовать мою подругу.
Кажется, Людмила и сама такого не ожидала, потому что застыла столбом, растерянно глядя то на странную женщину, то на нас, то на Олега.
А тот стоял и улыбался как дурак! И, только глядя на эту улыбку, я сообразила, насколько они с пожилой женщиной похожи. А… но все равно странная реакция…
— Бабушка, ты пугаешь мою невесту, — выступил наконец Лис. — Отпусти ее, успеется пообниматься и рассказать, как вы вместе со мной искали ее все это время. Сейчас мы устали, голодны и…
— Ох, дура старая! — Бабушка Олега выпустила страшно смутившуюся Милу и всплеснула руками так похоже на то, как это делала Марфа, что у меня поневоле заныло сердце.
Я, оказывается, так соскучилась по женщине, заменившей мне в этом мире маму!
— Проходите, детки, проходите, стол давно накрыт, только вас и дожидаемся! — Пожилая женщина улыбнулась нам всем, углядела в толпе меня и снова обрадовалась: — А вот и наша Оленька! Девочка моя, не стесняйся, иди сюда! Совсем забыла бабушку Наташу? Немудрено, в последний раз ты у нас гостила, дай бог памяти, еще до академии… Ну ничего, живо вспомнишь! Идемте все в столовую, щи надо есть горячими, да и блины тоже! А какие у нас сегодня расстегаи с блинами — пальчики оближете!
Сопротивляться такому приглашению не было никаких сил. Тем более что пахло из столовой просто умопомрачительно. Мы с Милой обе неплохо готовили, а кроме того, могли позволить себе изредка прогуляться до какого-нибудь хорошего семейного ресторанчика в недорогом районе. Но то, чем нас угощали в доме Лисовских…
— Божественно, — не выдержала и простонала я, наворачивая густые — ложка стояла — щи со свининой. В меру наваристые, чуть остренькие, с домашней сметаной и тонко нашинкованной капусткой… м-м-м!
— А в детстве все больше сладкого просила, — улыбнулась бабушка Наташа, или Наталья Федоровна, как я успела выпытать у Лиса. Пришлось делать это незаметно и шепотом, а то неловко как-то.
Наелись мы просто до отвала — не было никакой возможности остановиться, когда так вкусно кормят! Во всех смыслах этого слова.
А после обеда, как сказала бабушка, можно и поговорить. Так что мы дружно переместились в небольшую уютную гостиную с мягкими диванами и плюшевыми темно-зелеными шторами, расселись, кто где хотел: девушки и бабушка — на тех самых диванах, а парни отчего-то дружно облюбовали пушистый ковер на полу.