Читать книгу «Жемчужина боярского рода. Часть 2» онлайн.

Ой-ей… только репортеров нам здесь не хватало! И толпа начала оборачиваться на шум!

— Ходу! — скомандовал Лис, подхватил Милу с другой стороны и так втопил по дорожке, что мы с подругой только пискнули хором, болтаясь у него в кильватере. Смотреть, успевают ли за нами остальные, было некогда. Алешки бежали рядом, а больше меня никто и не волновал.

В экипаж мы набились словно сельди в бочку. Благо он оказался немаленьким. И все равно, мать и сестер Оленских с нами никто особо не приглашал, сами влезли. А парни не нашли в себе окаянства вытолкать женщин на дорогу. Хорошо хоть, весь клан за нами не ринулся, всякие тетки-бабки остались на растерзание толпе репортеров. Так им и надо, если подумать.

— Трогай! — выкрикнул Игорь, захлопывая дверцу экипажа прямо перед носом какого-то ушлого типа с магокамерой наперевес.

И то репортер успел щелкнуть пару кадров через стекло. Ну и флаг ему в камеру, все равно он ничего интересного не поймал, поскольку Мила так и куталась в платок, а кроме того, мы ее надежно заслонили от любопытных взглядов.

Сквозь стекло было видно, что к экипажу на всех парах спешат другие журналисты и просто любопытствующие. Орловскому пришлось резко, с визгом шин стартовать, чтобы нас не окружили, перекрывая все пути к бегству.

— Уф, — сказала я, когда мы отъехали на пару кварталов от опасного места. — Интересно, кто такой умный поделился новостью со всеми желающими? Откуда все эти люди узнали, что именно сегодня Мила выйдет из затвора? Сомневаюсь, что матушка настоятельница делилась этими сведениями с репортерами и зеваками!

И многозначительно посмотрела на стиснутых на заднем сиденье Оленских. А что? Эти могли не только проболтаться, но и попробовать устроить из события цирк с прицелом: посчитали, что Мила при наличии стольких зрителей не посмеет послать их лесом сразу, как увидит перед собой.

Глава 21

— Выходим, — мрачным тоном велел Снежинский, когда экипаж миновал ворота поместья.

Вообще-то, я планировала из храма вернуться домой, в нашу с Милой квартирку. Но пока драпали от толпы и пихались локтями в тесноте с Милиными родственницами, как-то так вышло, что приехали по другому адресу. Непонятно по какому.

— Это мы где? — шепотом спросила я Вьюжина, пока он помогал мне выгрузиться из салона.

— Поместье Лисовских, — так же вполголоса ответил Алексей.

Я выдохнула с облегчением. Управлял экипажем Виктор Орловский, друг Игоря. И хотя в последние дни мы вроде как нашли общий язык, некоторая настороженность по отношению к нему во мне все равно оставалась.

— Людмила, — как только мы оказались во дворе и стало возможно хоть дышать свободно, слегка очухавшиеся сестры и мать подруги принялись добиваться своего, — дорогая, мы тебя так ждали! Так скучали! Зачем мы здесь? Лучше поехали домой!

Ну так и знала. Вот же три упертые вороны! Наглые, как танки. Крутятся вокруг Милы, словно стая, подойти не дают, даже Олега оттеснили неведомым образом.

А подруга стоит словно бы в растерянности, никак на их карканье не отзывается. Но и не гонит. Не дай бог, сейчас даст слабину, простит и решит вернуться домой, в поместье Оленских!

Нет, я этого не допущу. В конце концов, я вон космоса не испугалась, когда по лабиринту бегала ради подруги. Что я, трех куриц не отгоню?

Но мое вмешательство не понадобилось. Мила, упорно смотревшая себе под ноги и кутавшаяся в платок по самые брови, вдруг подняла голову и сбросила серую ткань с плеч.

И мы все дружно ахнули!

Не обманула богиня-мать. Девушка снова выглядела юной, как в тот день, когда решила принести добровольную жертву. О прошедших в нищете и немощности годах свидетельствовала только серебристо-белая прядь в густых каштановых волосах.

А еще глаза. Они снова стали ярко-зелеными, как первая весенняя трава, но больше не казались беззащитно мягкими, как у беспомощного ласкового котенка.

Теперь эти глаза сияли льдом и силой, которых не было в прежней Людмиле Оленской.

— Хватит, — спокойно и негромко сказала она. Так спокойно и негромко, что все услышали и разом смолкли. — К чему это представление?

— Мила, — ахнула мать, прижимая ладони ко рту, — о чем ты?

— О том, что вы с сестрами и тетушками устраиваете уже который год. — Подруга почти безразлично пожала плечами. — Давно пора прекратить. Людмила Оленская пожертвовала свою жизнь богине во искупление греха Лики. Все.

— Но ты же вернулась! — Кажется, родня Милы не была совсем уж бессовестной. Во всяком случае, Светлана, средняя сестра, сейчас выглядела так, будто искренне переживает.

— Да. — Подруга кивнула. — Но не к вам. И я больше не Людмила Оленская, не ваша дочь и сестра. Я чистый лист, дарованный богиней. И могу написать свою судьбу сама. Я еще не знаю, какой она будет. Но могу сказать точно. Имя рода Оленских там написано не будет.

— Ты… ты…

— Я не держу на вас зла. — Мила склонила голову к плечу и посмотрела на каждую из родственниц по очереди. — Видимо, мне с самого начала не было среди вас места. Вы не могли меня любить, что ж, бывает. Вы решили мною пожертвовать, и это тоже можно понять.