Мало кто мог превзойти Селин в мастерстве владения клинком. А Киара казалась столпом и взрывом одновременно. Не знаю, кто из них вышел бы победителем, если бы они встретились на равных. Но моя сестра уже истекала кровью после битвы с Воссами, а Киара была свежа, проворна и убийственно сильна. Они рубили друг друга – кровавый клинок и боевой молот, цеп и кулак. И все же исход их схватки, в конце концов, предрешили кости. Селин захватила цепом запястье Киары, надеясь обезоружить ее и положить конец битве. Но Мать-Волчица оказалась сильнее, дернулась изо всех сил так, что сестрица моя потеряла равновесие. Косы убийцы взметнулись в воздух, как змеи, когда она замахнулась молотом, желая нанести удар обеими руками. Она попала прямо в середину позвоночника Селин, и я услышал треск каждого ребра у нее в груди. Моя сестра летела, запрокинув голову, – просто летела, как гребаный мячик, сквозь темноту. Сначала вверх, потом над заснеженными склонами у нас за спиной, а ее клинок и цеп превратились в шлейф красных брызг.
Киара с ухмылкой повернулась ко мне, с ее лица стекала кровавая каша, в которую она превратила наших лошадей.
– Вот мы и встретились снова, Лев.
Я потерял Пьющую Пепел, когда падал, и теперь, упираясь голыми руками в окровавленный камень, попытался подняться. С криком я бросился вперед, уклоняясь от удара Киары, чувствуя, как коса на голове железного медведя просвистела совсем рядом с моим позвоночником. Удар был такой силы, что булыжная мостовая раскололась и по поверхности моста к причальным камням дугой побежали трещины.
Краем глаза я заметил еще несколько фигур там, где мост соединялся с утесом. Кейн – тот страхолюд, что дрался с Лаки в Авелине, верхом на черном тундровом пони. По бокам от него стояли две снежные гончие и кто-то еще, кого я никогда не видел. Смертный парень, красивый и острый, как нож. Рука Палача пока еще частично отсутствовала – утраченная конечность из кости и новой плоти прорастала прямо из культи, которую оставила ему Пью. Но другая рука уверенно держала массивный двуручный меч, оружие, владеть которым мог только представитель крови Дивок, независимо от уровня мастерства. Я понятия не имел, куда, черт возьми, делась Феба. Видит Бог, я мог бы воспользоваться ее помощью в такой ситуации. Но хотя бы Кейн стоял на месте, не сделав ко мне ни шагу.
Похоже, Мать-Волчица заявила на меня свои права.
А я истекал кровью, был измотан, безоружен и, клянусь, спасал меня только свет эгиды. Слепя яркими кинжалами лучей Мать-Волчицу, отражая ее ужасающие удары, каждый из которых сотрясал мост до самого основания со звуком, подобным грому.
– Ты пролил кровь Дивока, Лев.
ВЖУ-У-У-УХ.
– И теперь я требую крови.
БАБА-А-АХ.
Если бы я мог добраться до нее, я бы выжег ей вены даром моего отца. Но я истекал кровью, был переломан, задыхался. Откатившись в сторону от удара, летевшего сверху, я поднялся на ноги и потянулся к горлу Киары, но она довольно сильно врезала слева, раздробив мне все кости в руке и отправив в полет к перилам, словно игрушку. Я полетел, судорожно хватая ртом воздух. Приземлившись, я тщетно попытался подняться на ноги, но в голове у меня вспыхивали звезды, черные и ослепляющие. Но конец мне должен прийти не здесь – это я знал точно. У меня осталось еще дело к Вечному Королю, и я бы не сдался какой-то Неистовой шавке. Но Мать-Волчица нависла надо мной, высоко подняв молот, и, взглянув вверх, я увидел, как Манэ, ангел смерти, уже протягивает мне руку.
– Когда встретишь в аду великого Толева, – прошипела Киара, – передай, что это я отправила тебя к нему.
И тут я услышал, как…
Шаркают сапоги.
Позвякивает кольчужная рубаха.
Заметил блеск свежей крови на звездчатой стали.
Диор встала за спиной Матери-Волчицы, а Пьющая Пепел, сверкающая у нее в руке, была измазана кровью девушки. Оскалив зубы от ярости, Диор вонзила клинок в спину Киары. И на мгновение мое глупое сердце решило, что все закончится так же, как и в момент, когда она убила Дантона на реке Мер.
Но в этот раз все пошло по-другому.
В этот раз на ней были металлические доспехи – тяжелые, шумные, сильно замедляющие движения.
В этот раз предупреждающе закричал Кейн, когда Диор собралась нанести удар.
В этот раз Диор буквально поймали за руку.
Киара развернулась, подняла свой молот и перехватила удар. Пьющая Пепел прикусила железо поперек рукояти, вниз по которой понеслись искры. Ведь, несмотря на свою ярость и мужество, Диор тренировалась всего четыре недели. А ее противник обладал силой богини и опытом пропитанных кровью десятилетий.
– Вот дерьмо… – выдохнула девушка.
Киара отбросила Пьющую Пепел в сторону, ее клинок сверкнул во тьме звездой, из которой и был выкован, перелетел через перила и упал вниз, в пустоту. Я предупреждающе захрипел, когда Мать-Волчица схватила Диор за горло, приподняв, – такой хваткой она могла бы и железо стереть в порошок. Глаза девушки вылезли из орбит, ноги задергались, пальцы сжались в кулаки, а мое сердце замерло от ужаса в ожидании хруста…
– СТОЯТЬ!
Киара моргнула и повернулась к Кэрнхему. В ушах у меня зазвенело, в груди заклокотало, когда я увидел две фигуры, плывущие за спиной сквозь тлеющий дождь. Они пробирались сквозь обломки и мертвых лошадей, окутанные дымом, а за ними шагал отряд рабов с окровавленными мечами.
– Стоять? – Киара сердито посмотрела на них. – По какому праву вы мне приказываете? К западу от Мер и к северу от Умдира находится провинция крови Дивок. Вы вторглись во владения моего темного правителя. – Мать-Волчица выпрямилась во весь свой впечатляющий рост. – Представьтесь, кузины. Это требование, а не просьба.
По мосту пролетел порыв холодного ветра, рассеяв дым и обнажив Душегубиц во всей их бледной красе. Белая и черная парча теперь были усеяны красными пятнами. Темные глаза горели огнем, и, кажется, в них читался легкий страх при виде девушки в этой чудовищной хватке. Они долго смотрели на Киару, склонив головы под одним и тем же углом.
– Мы дочери короля этого вечного королевства. Железные сердца. Королевская кровь. Если в твоих жилах есть хоть одна капля заслуг, ты знаешь наши имена, не так ли?