Феба нахмурилась.
– Близко? Если эти Воссы могут ездить на гнилушках по всей империи…
– Не по империи, бес-с-совка, – сказала Селин. – Даже с-с-самый крепкий орешек из Железносердов может проехать на марионетке всего с-с-сорок, может, пятьдесят миль.
– Сорок миль, – выдохнула Исла, оглядываясь через плечо.
– О Боже… – Лаклан встал рядом со мной, забыв о нашей ссоре, и прошептал так, чтобы дети не услышали: – Может, нам лучше вернуться в Авелин? Укрыться? Там, по крайней мере, хоть стены целы.
– Нам нельзя забывать о Дивоках. И здесь нет никаких нас, Лаки.
Мой бывший ученик встретился со мной взглядом, и его зрачки превратились в темные точки размером с острие ножа.
– Ты же не хочешь сказать…
– Именно это я и говорю. Ты забираешь этих детей с собой в Сан-Мишон.
– Да ты не в своем уме, Габи. Я вас не бро…
– Кто бы ни сидел у нас на хвосте, брат, ему придется нелегко. У нас мало лошадей для малышей, и они, черт возьми, точно не смогут проделать этот путь самостоятельно. Поэтому лучше забирай их и уходи. Мы справимся.
– А если сюда нагрянет чертова армия? Тебе понадобится моя…
– Армии нежити передвигаются пешком, Лаки. Если кто и застанет нас врасплох, это будут высококровки на порабощенных лошадях. – Я выдавил из себя улыбку ради друга. – Это же не первый мой грандиозный бал, брат. Я научил тебя всем па. Поверь мне. Высококровки – самое худшее, что может с нами случиться.
– А если они полностью проигнорируют вас и станут преследовать нас?
– Ладно, это первое худшее. А второе худшее у нас что?
– Они разделают тебя, как рождественского кабана, и все равно будут преследовать нас?
– Да, это будет похуже первого. – Я почесал подбородок.
– Это, сука, не шутки, Габи!
Я взял его за руку и отвел подальше, указав на наш маленький отряд.
– Посмотри на них, Лаки. Они и секунды не продержатся против стаи голодных Железносердов. Но ты успеешь добежать до безопасного места, пока я увожу нежить. Воссы охотятся за нами, а не за стайкой детей.
– Да ну? – Его взгляд метнулся к Диор, потом снова ко мне. – И почему бы это?
– Почему – не имеет значения, черт возьми! Важно то, что у них больше шансов домчаться с тобой до Сан-Мишона. Честно говоря, мне бы хотелось, чтобы все было иначе. Ты прекрасно знаешь, что в трудную минуту я предпочел бы видеть рядом с собой тебя. – При этих словах я взглянул на Селин, на Фебу и еще больше понизил голос: – Но ты здесь единственный, кому я могу доверить вывести этих детей в безопасное место.
Лаклан стиснул челюсти, оглядывая берег реки, где перепуганные дети сбились в кучу. Тогда я заглянул ему в глаза и протянул руку – ту самую, которая вытащила его из пропасти, где я его нашел много лет назад.
– Доверься мне сейчас, Лаклан. Как доверился тогда.
Мой бывший ученик тяжело вздохнул и снова взглянул на Диор. В его проницательных зеленых глазах горели вопросы, подозрение, неуверенность, но он неохотно кивнул.
– Хорошо. Ради тебя, брат.
И когда я вздохнул с облегчением, он, наконец, пожал мне руку.
– Браво, угодник.
Габриэль поднял взгляд, когда историк заговорил, и брови у него нахмурились. Скрип пера Жан-Франсуа на мгновение прекратился, и вампир вежливо поаплодировал.
– За что именно?