– Похоже, у нас впереди вся ночь. Возможно, нам стоит поговорить. Сестра.
При этих словах мы прищурились и впились в него взглядом. Глаза нашей матери были черные как уголь, но Габриэлю совершенно точно достались глаза его отца.
И стоя там, в темноте и холоде, я задавалась вопросом, что еще он унаследовал от этого монстра.
Наверное, пришло время это выяснить.
– Как угодно. Брат.
И, отряхнув снег с плеч, мы вошли внутрь.
VI. Подземье
Диор стояла под землей – прямо под Священной Усыпальницей – и смотрела на мать матерей.
Теперь вокруг нее собралась стайка заговорщиков, которые спорили, какой выбор им предстоит сделать. И среди них, конечно же, была леди Рейн, королевская особа в домотканом платье и с горящими глазами. Ее камер-дама, благородная леди Арлинн, спорила с парой молодых людей, рыжеволосых и голубоглазых, которые выглядели как братья. Это были кавалеры мечниц Джиллиан и Морганы – та самая пара любезных стражников, которые спасли Диор от падения с коварных каблуков у дверей покоев Никиты. Рядом с Арлинн стоял пожилой мужчина с подстриженной седой бородкой – ее муж, лэрд Бранн. Последней была юная Исла Куинн, горничная из будуара Никиты, с двумя родинками на щеках и запекшейся кровью под ногтями.
Мы наблюдали за всем этим с порога, будучи не в силах ступить на священную землю Усыпальницы Девы-Матери. Присутствующие кричали друг на друга и огрызались, их приглушенные голоса эхом отдавались от стен пустой гробницы. И все это время Диор не сводила глаз с мозаики Сан-Мишон на стене, с символа Эсаны, вырезанного над Первой Мученицей из ярко-белого камня.
– Почему бы не освободить кухонную прислугу? – вопрошал один из кавалеров. – Тогда у нас будет доступ к утренней пище каждого раба в замке.
– Думаешь, стоит рискнуть, Деклан? – спросила Арлинн. – Если мы освободим этих девушек от рабства, у кого из них хватит духу продолжать разделывать мертвецов на ужин, как думаешь? Если хоть одна из них сорвется, нам всем конец.
– Шут-серомут все равно смотрит, как мы едим, – проворчал другой парень. – Стоит в казарме и просто пялится на нас. Если вы говорите, что нежить может учуять запах крови леди Лашанс…
– Может, – Рейн кивнула. – Для них она – как духи.
– Тогда и шут может ее учуять. – Моргана сжала руку Деклана, качая головой. – Мы не можем рисковать, любимый. Один неверный шаг, и мы пропали.
Снова заговорил его брат, молодой воин по имени Мейрон, с руками, загрубевшими от работы с клинком, и глазами, слишком старыми для его возраста.
– Нам необходимо что-то предпринять в любом случае. Если мы этого не сделаем, то, когда на стены ворвутся язычники, мы умрем. Ты говоришь, что мы уговорили горцев подождать с нападением лишь на один день. Значит, у нас нет времени освобождать каждую душу в этом замке, одну за другой.
– Отсеки гадюке голову, и тело умрет, Мейрон, – сказала Рейн. – А это место – их настоящее гнездо. Если мы покончим с Никитой и Лилид, их союз распадется, я в этом уверена.
Тогда тихим голосом заговорила Исла:
– Но… как вы это сделаете?
– Да, как? – спросил Деклан, оглядывая собравшихся. – Это же чудовища, обладающие силой веков. В ту ночь, когда они захватили дун, Черносерд швырял в стены валуны размером с фургон. Я видел его. Не стоит и надеяться, что мы сможем его обезвредить.
– Да, он силен, – кивнула Арлинн. – Но даже самое могучее дерево в лесу можно сжечь.
– И даже монстрам нужно спать.
Все взгляды обратились к Диор, когда она заговорила, и в склепе воцарилась тишина. Мейрон и лэрд Бранн склонили головы, Джиллиан и Деклан сотворили знак колеса, будто каждый раз, когда Грааль открывала рот, происходило чудо. Они уставились на нее, все до единого, и мы увидели огонь абсолютной веры в их глазах. На девушку, которая освободила их от вечного рабства, от когтей кошмара наяву, правую руку Самого Господа на этой земле.
– Миледи Лашанс…
– Можете называть меня Диор, лэрд Бранн, – улыбнулась она. – Я не заслужила титула.
– По-моему, вы заслужили все почести в этом королевстве, девочка.
Пожилой мужчина улыбнулся. Он выглядел простодушным и добрым, как дедушка, но рука с клинком была крепка, а ладони огрубели от меча.
– Но ни чертова Лилид, ни Никита не спят без охраны.
– Не спят, – согласилась она. – Но Неистовые свято верят в свои узы крови. И никогда не задумывались, что может случиться, если они разорвутся. И половина людей в этой комнате – как раз те, кто стоит на страже у двери Никиты, пока он спит. Исла убирает в его покоях. Рейн знает потайной ход в его будуар. Селин может проследить, когда его голова коснется подушки. А потом мы его ударим.