Читать книгу «Империя проклятых» онлайн.

– Миледи Рейн.

Принцесса хихикнула, Диор улыбнулась, и, словно тени, они выскользнули из древней крипты в густую тьму. Но когда их шаги затихли, мы задержались на этом мрачном пороге, закружили в холодном воздухе. Все мы теперь были в недоумении.

Сначала мы этого не заметили, возможно, потому что особо не приглядывались – были уверены, что на святой земле не может быть и следа Матери Марин. Но когда леди Рейн подняла фонарь, мы кое-что увидели – то же самое, что и в некрополе Мэргенна: мозаика на стене состояла из жемчужно-белых ракушек. Символ, хорошо знакомый мне, как собственное имя. Мечта, ради которой я пожертвовала своей душой.

На облаках за поднятым мечом Мишон были выгравированы два черепа Эсаны.

А между ними – символ Грааля.

III. Клятва

Диор стояла по правую руку от Лилид, окутанной медно-темным зловонием крови.

В Зале Изобилия раздавался рев и одобрительные возгласы, звон металла о металл. Бессердка и Черносерд сидели на своих тронах, все еще упорно игнорируя друг друга после стычки, которая произошла несколько недель назад. Вдоль стен стояли на страже клейменые, с люстр, как обычно, гроздьями свисали несчастные пленники. За столами собрались придворные Никиты с наполненными до краев кубками, а Мать-Волчица и Драйганн пытались убить друг друга.

Их оружие рассекало воздух громче, чем шумела над головой буря. Вампиры метались по комнате в стиле, который Дивоки называют «анья». «Смерч». Драйганн сражался без рубашки, и на его бледной плоти виднелись выведенные чернилами морские чудища и девы. В забрызганной кровью бороде сверкали золотые клыки. Он размахивал клинком, который был больше и толще Диор, держа его одной рукой, рассекая им воздух, словно косой, подпрыгивая и кружась. Мать-Волчица тоже разделась, оставшись только в коже и тунике. За спиной у нее развевались грязные косы. Киара быстро откатилась в сторону, и меч Драйганна разбил каменные плиты там, где она только что стояла.

– Стоять и сражаться, трусиха! – заревела Аликс.

Возлюбленная Драйганна сплюнула на пол, проведя рукой по своей коротко остриженной голове. Стоявший рядом с ней Кейн-Палач подал знак одной из служанок, и та послушно принесла новые кубки с кровью для него и серого шута. Когда Киара сломала Драйганну руку своей могучей кувалдой, придворные зааплодировали. Никита поднял кубок за свою дочь, а сражающиеся холоднокровки отступили, кружа вокруг друг друга. Сцена битвы была написана красным – картина резни и жестокости при дворе мерзостей, жаждущих еще больше крови.

И в центре этой сцены стояла Диор, а кровь у нее в венах тихо вскипала.

По правде говоря, она вскипала всю неделю. После ее встречи с Рейн и мечницами мы с Диор поговорили, и нам пришлось кропотливо выводить у нее на коже букву за буквой – на это ушла куча времени. У нас не было никакого объяснения, почему ее кровь так отреагировала на обжигающее лезвие, и это уже само по себе разочаровывало. Мы рассказали ей о символе Эсаны, обнаруженном нами в Усыпальнице Девы-Матери, но все равно знали, что Марин не могла лежать в этой гробнице – ни один вампир, ни древний, ни зрелый, ни молодой, не мог спать на святой земле. Но хуже всего было то, что мы сказали ей, что, хотя и выздоравливаем, мы пока не готовы сражаться. Уже скоро, обещала ей я. Скоро. Но не сейчас. И это слово горело у нее в глазах, вырывалось сквозь зубы, а кулаки сжимались так сильно, что белели костяшки пальцев.

Скоро.

Это было ужасно – молча сидеть, пока другие страдают. Но те, кто слишком сильно торопится, очень часто спотыкаются. Заговорить здесь было бы равносильно смерти. Сражаться здесь было бы равносильно падению. Иногда труднее всего ничего не делать, и мы видели, что, хотя Диор была подавлена, она понимала правила этой ужасной игры. И, по крайней мере, теперь она играла не одна.

Фрейлины Рейн кучкой стояли за спиной Лилид, а сама принцесса распростерлась ниц перед троном графини. И в те моменты, когда решимость Диор колебалась, она смотрела на леди Рейн а Мэргенн – дочь герцогини, которую Лилид использовала в качестве подставки для ног. И маска снова возвращалась на лицо Диор, а воля становилась железной.

Рядом с Никитой стоял Аарон. В темных шелках и плаще из синей бархатной парчи он был великолепен. По плечам у него рассыпались длинные волосы, словно струи жидкого золота, а красивое лицо превратилось в маску, когда он наблюдал за схваткой отпрыска своего создателя с Драйганном. Каждый день Аарон проводил в будуаре Никиты – мы видели, как бедняжка Исла выносила из комнаты тела, раздавленные, разорванные в клочья. И хотя мы все еще чувствовали родство с этим неопытным птенцом-убийцей, нам было интересно, что же Аарону пришлось сделать и что он выбрал. Любовь – это сумасшествие, по крайней мере, так говорят поэты, и влюбленный готов почти на все, желая доставить удовольствие своей половине. Так что за тьма обрушилась на благородного капитана Авелина?

Диор прекрасно видела страдания Аарона, но, как и мы, знала, что есть только один способ освободить его. В конце концов, он потомок вампира, поэтому ему нельзя было пить ее святую кровь. Спасти павшего владыку Авелина Диор могла, только уничтожив его хозяина. На это она и надеялась.

Но как? Как она могла победить таких могущественных врагов?

Дивок взревел, когда Киара снова пустила кровь Драйганну, а сама уклонилась от удара кузена, сломав ему половину ребер кувалдой, используя вес оружия, чтобы уклониться от его устрашающего контрудара. Никита усмехнулся, стоило паре снова закружиться, глаза их горели взаимной ненавистью. Лилид посмотрела на своего старшего сына, который теперь хромал, не сводя сурового взгляда с врага.

– Прекрати играть с ней, Драйганн, – крикнула она.

Вампир взглянул на мать своего выводка, сплюнул кровь и зарычал. Толпа взревела, и он вихрем налетел на кузину, заставив Киару отступить: уж слишком яростен был его удар, чтобы его парировать, а увернуться ей бы не хватило времени. Но Киара действовала быстрее, она откатилась назад по разбитому полу. Драйганн с яростным криком бросился в погоню, и из-за тяжести своего двуручного меча и сам взвился в воздух. Но Киара все уклонялась, пока он приземлялся, и в ответ двинула старшего брата в грудь своей могучей кувалдой. Драйганн рухнул на каменные плиты с такой силой, что они разлетелись в пыль, а Мать-Волчица наступила сапогом на его окровавленные ребра.

– Вот так пал и Черный Лев, – прорычала она. – Это была наглядная демонстрация, как я и обещала, дорогой кузен.

– С-сдаюсь, – сплюнул Драйганн, на его золотых клыках блестела кровь.

– За Неистовых! – пронесся крик по залу, и вверх взметнулись бокалы в тосте. – Santé!

В ответ Киара подняла окровавленную кувалду, бросив торжествующий взгляд на своего отца. Но улыбка слегка померкла при виде Аарона, стоящего рядом с темным троном и пьющего из кубка, который протянул ему довольный Никита.

Лилид поднесла к губам свой полный до краев кубок. В этот вечер Бессердка была в одеждах из кроваво-красного шелка и в короне из изогнутых козлиных рогов.

– Твоя дочь хорошо сражается, брат, несмотря на молодость.

Никита в ответ отпил из своего кубка.

– В конце концов, она – моя дочь. Возможно, твой Драйганн недооценил ее мастерство и переоценил свой возраст.