– А черт его знает. Никак не могу понять, – ответила Диор, покачав головой. – Но Воссы не могут читать мои мысли. И я только притворяюсь, что подчиняюсь, когда Дивоки используют свой Хлыст. Полагаю, вполне логично, что кровь вампиров не может превратить меня в раба, учитывая, что моя сжигает их дотла.
– Как такое возможно? – Тля в недоумении посмотрела на свои руки. – Мои узы с Лилид разорваны, но сила, которую она мне дала, никуда не делась. Мои синяки все равно заживают быстрее, чем если бы я была простой смертной. Ты – колдунья? Какая-нибудь служительница преисподней или дитя Падших?
– Я… – Диор сделала глубокий вдох перед тем, как признаться: – Я – потомок Спасителя. Знаю, что это звучит кощунственно и безумно, просто поверь мне. Иногда мне самой трудно в это поверить. Но сын Вседержителя был простым смертным, и до того, как его распяли на колесе, у него родился ребенок от Мишон, его первой ученицы. Дочь по имени Эсан.
– Это имя… – Служанка вопросительно нахмурилась. – Кажется, это старотальгостский?
При этих словах Грааль прищурилась, и мы тоже удивились, что простая служанка смогла распознать этот древний язык.
– Оно означает «вера», – сказала Диор. – Эсан была дочерью Мишон и небес, и в моих венах течет ее святая кровь. Она сжигает холоднокровок дотла. Лечит любую рану. И если то, что говорили мои друзья, правда, она может положить конец мертводню раз и навсегда.
– Великий Спаситель, – прошептала Тля, опустив кинжал.
– Боюсь, он мне всего лишь дальний родственник, – поморщилась Диор, извиняясь.
Служанка подошла к дверям, проверяя, заперты ли они. Щеки у нее пылали, пульс участился, пока она мерила шагами комнату. Несмотря на диковинное заявление Диор, казалось, Тля была вполне благоразумна, чтобы поверить в то, что видела собственными глазами.
– Дева-Матерь, ты понимаешь, что это значит? – прошипела Тля. – Мы можем вернуть этот город! Освободить каждую покоренную душу от их власти! Каждого солдата, каждую мечницу! Разбить оковы, в которые эти монстры заковали нас, и сжечь всех этих ублюдков прямо в постелях!
Улыбка Диор была холодна, как замерзшая река:
– Да, ты верно все понимаешь.
Мы опустились ей на плечо, и она посмотрела на нас, когда наши крылья пощекотали ей кожу. Мы были в восторге от всего этого, мы понимали, что наши секреты в безопасности, и Диор в безопасности тоже. Мы не могли не восхищаться ее смелостью и ее коварством – этим поцелуем она одурачила даже нас. Танцевать так близко к опасности, не дрогнув. Пройти сквозь огонь, не опалившись. И в этот момент я поняла, что Вседержитель все правильно сделал, выбрав в Избранницы – ее.
– Я не сказала Лилид ничего стоящего, – пробормотала она нам. – Я рассказала ей о сестре Хлое и отце Рафе. Рассказала, что книга с ритуалом прекращения мертводня все еще спрятана в библиотеке Сан-Мишона. Открыла ей тайну, в которую она поверила, и теперь у нее есть задача, над которой она будет думать. Но я ничего не рассказала ей об Эсане. Или о Матери Марин. Или о тебе.
– Что это? – прошептала Тля, глядя на красного мотылька.
– Один из друзей, про которых я говорила, – ответила Диор. – Селин может нам помочь.
– Друг? – Служанка покачала головой. – Я исходила эту империю вдоль и поперек, Диор Лашанс. Но никогда не встречала девушки и вполовину такой странной, как ты.
– Я вообще мало что видела в этой империи. Но с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, околачивалась в Лашааме. Когда бродяжничаешь и попрошайничаешь, первое, чему учишься, – это распознавать других людей. – Диор изучающе посмотрела на служанку. – Ты не служанка. Из тебя простушка, как из меня благородная. Кто ты, черт возьми, такая?
Тля глубоко вздохнула, глядя прямо в глаза Диор.
– Меня зовут Рейн. Я пятая дочь Ниав Девятимечной, которую император Александр III провозгласил герцогиней и правительницей этой страны. Я – потомок королевского дома Мэргенн и, после моей сестры Ивейн, законная наследница этих земель.
Мы с Диор уставились на Тлю, внимательно изучая ее с ног до головы. Несмотря на домотканую одежду, синяки и пятна крови, теперь мы разглядели и царственную осанку, и неподдельную гордость в разноцветных глазах. Леди Рейн стояла, высоко подняв подбородок, ее рыжеватые волосы блестели в тусклом рассветном свете, и нам невольно вспомнилась статуя, стоявшая в замке внизу, – сама всемогущая Девятимечная. Женщина, которая покорила эту страну в возрасте двадцати пяти лет и расплавила мечи своих поверженных врагов, чтобы выковать собственный.
– Принцесса Оссвея, – пробормотала Диор. – Я говорила Габи, что хотела бы познакомиться с кем-нибудь из вас. На тебе ведь нет пояса верности под этим домотканым платьем?
– Что?
– Ничего. – Диор моргнула и покачала головой. – Нам нужно заняться этим.
– А как она работает, твоя кровь? Она должна попасть прямо в рану смертного или…
– Понятия не имею. – Диор провела рукой по волосам. – Если нам придется тыкать всех ножом в грудь перед тем, как освободить от рабства, у нас тут быстро все наперекосяк пойдет. Но раз глотка вампирской крови хватает для порабощения, может, глотка моей хватит, чтобы освободить от него?
Рейн снова принялась расхаживать по будуару, заложив руки за спину.
– Нам необходимо проверить, так ли это. Мои дамы часто обедают вместе, и обычно блюда подаю я. Если ты накапаешь мне немного, я найду возможность освободить их всех одним махом.
– Твои дамы… – Диор моргнула. – Лилид забрала у тебя служанок. Заклеймила их. Заставила избивать тебя, – вздохнула Грааль. – Садистская корова.
– Они не простые служанки, Диор Лашанс, – ответила Рейн. – За королевскими дочерями Оссвея присматривают мечницы, а не камеристки. Леди Арлинн и ее сестры – воительницы по рождению и воспитанию. – Она поморщилась, потрогав свои синяки. – Мои бедные ребра.