Ее взгляд был устремлен на меня, и в бледно-голубых глазах светился вопрос. Я видел в нем недоверие. Трепет. Злость, что Селин меня ранила. Но все же было и любопытство. Ей хотелось больше узнать об Эсани. О том, кто она на самом деле. О том, как она могла бы исправить этот ужасный, разрушенный мир. Хотя я тоже не особо доверял сестре, но она, похоже, кое-что знала о том, что должна сделать Диор, если желает покончить со всем этим. И это кое-что было больше, чем знал я.
Поэтому, вырываясь из хватки Селин и руководствуясь здравым смыслом, я слегка кивнул.
– Но если ты не отпустишь его прямо сейчас, – прошептала Диор, крепче вцепляясь в волосы моей сестры, – твоему брату не придется тебя убивать, Селин, клянусь долбаным Богом.
Как я уже говорил, Диор выросла в сточных канавах Лашаама. Только Всевышний знал, что она делала чтобы выжить. Тяжелые времена и испытания рождают жестоких людей, и наиболее жестокими бывают дети. Эта девица убила инквизиторов. Солдат. Благая Дева-Матерь, она убила самого Велленского Зверя. Когда она поклялась Богом, я в это поверил. И Селин тоже.
Хватка в моих венах ослабла, и я рухнул в снег. Кожа исходила красным паром, и я прижал одну руку к проколотой груди. Рана хлюпала и пузырилась при каждом вздохе, а на языке ощущался привкус соли и меди.
– Габи!
Селин поправила свой шелковый шарф, когда Диор опустилась рядом со мной, глядя на кровь, толчками вытекающую у меня между пальцев. Девушка стянула перчатку, поднесла кинжал к покрытой шрамами ладони, готовая нанести удар. Кровь Спасителя творила чудеса: я видел, как она исцеляла раны, от которых любой обычный человек мог бы оказаться в могиле. Но я не был обычным человеком.
– Не поранься, – прошептал я, все еще сердито глядя на сестру.
– Но ты истекаешь кровью!
– Это ненадолго. Бледнокровки так легко не умирают.
Опустив взгляд на рану, я увидел, что она уже начала затягиваться – отрезвляющее свидетельство силы крови, которой меня напоила Селин. Я и сам мог заставить кипеть чужую кровь, касаясь тел, но она делала это одним жестом – казалось, каждая капля моей крови принадлежала ей. Сила ее сангвимантии внушала трепет и ужас – если бы не Диор, сестра вполне могла бы разделаться со мной, и я задавался вопросом, на что еще она способна. Ведь тем утром, стоя на коленях в холодной тени Сан-Мишона, глядя на свою сестру-нежить и на черную дорогу, по которой нам теперь, очевидно, придется идти всем вместе, я осознал: у меня осталась только одна реальность, несомненная и истинная.
– Ты уверен, что в порядке? – спросила Диор. – Что тебе не нужна моя…
– Побереги свою кровь, chérie, – вздохнул я.
– Там, куда мы направляемс-с-ся, она тебе пригодится.
IV. Заблудимся вместе
– Ах ты, крысячий… свинорылый сын шлюхи-козлососки! – крик Диор эхом разносился по льду, а рот был оскален в разочарованном рыке.
– Да ты пойми, что, обзываясь так, ты оскорбляешь только мою мама́, – сказал я. – А для меня это на самом деле никакое не оскорбление.
– Жри дерьмо, ты, придурок рукожопый, да смотри не подавись.
– Во-о-от, вижу в тебе силу духа, – улыбнулся я. – А теперь подними его.
Диор сплюнула в снег.
– Ну не получается у меня, Габриэль!
– Так это ты у нас рукожопая. А как еще, по-твоему, можно добиться успеха?
Мы стояли на замерзшей поверхности реки Мер, вокруг в утреннем мраке висел густой туман. Диор снова выругалась, убирая с глаз влажные волосы, с ее губ слетел иней. Упрямая, как упряжка пьяных мулов, она вздохнула, наклонилась ко льду и подняла тренировочный меч.
– Ты тоже был таким неумехой, когда начинал?
– Это неважно. – Я глотнул водки и засунул фляжку за пазуху. – Нет смысла сравнивать себя с другими. Лучше сравнивай себя с собой – с той, какой ты была раньше.
Я поднял меч, глядя на нее.
– Давай еще раз, с чувством.
Мы шли вниз по реке уже девять дней, и Сан-Мишон затерялся в глубоких снегах у нас за спиной. Мы отправились в путь в то самое утро, после схватки с Селин, в сопровождении трех тундровых пони, позаимствованных из монастырских конюшен. Это была крепкая троица выносливой тальгостской породы сосья, приученных не бояться нежити – хорошая новость, учитывая нашу новую странную компанию. Но сейчас моя сестра отправилась на разведку, и животные спокойно стояли, прикрытые искривленными деревьями на берегу реки, наблюдая, как мы с Диор снова пытаемся вышибить друг другу мозги.
Мы использовали деревянные мечи, украденные из оружейной вместе с запасом серебряной дроби, химикатов, санктуса и щедрым количеством монастырской водки. Мне не удалось найти саблю, которую Диор забрала у Дантона, поэтому я вооружил ее своим старым кинжалом из сребростали и новым длинным клинком из арсенала Аргайла. Пока что она не могла даже как следует взмахнуть мечом, чтобы спасти свою жизнь, но я помнил вид Велленского Зверя, когда тот вспыхнул от простого прикосновения ее крови. И я знал, что эта девушка – оружие, которого пиявки научатся бояться.
– Позиция северного ветра, – скомандовал я.