Читать книгу «Империя проклятых» онлайн.

– У-ху-ху-ху? Кто-таков-кто? – эхом в деревьях вторили ей остальные.

«А как называется группа сов?» – поинтересовалась Пью.

– Проблема, – пробормотал я, наблюдая за окружавшими нас ветвями.

«Не-не-не, не так. Это… с-с-с-сборище?»

Я пришпорил Колючку, и они с Арженом теперь быстро петляли меж кошмарных деревьев. Феба у меня на руках шевельнулась, и я крепче прижал ее к себе, целуя в холодный лоб. Вокруг собиралось все больше крылатых теней с горящими глазами и острыми когтями, и они все кричали и кричали.

– У-ху? – вопрошали они снова и снова. – КТО ТАКОВ?

«Свора?»

– Это про собак, – прошипел я.

– У-ху-ху? Кто-кто?

«Тогда к-к-колония?»

– Летучие мыши.

«Стадо? Рой? Туча орава орда ватага выводок скопище…»

– У-ХУ-ХУ? КТО-КТО?!

Я оглянулся, деревья теперь звенели от их криков, глаза сверкали в морозной тьме. Вокруг метались тени, Колючка стучала копытами, а фонарь на поясе отбрасывал безумные блики в темноте, пока мы ехали навстречу…

«Медведь!»

– Нельзя назвать скопление сов ме…

«Нет, СМОТРИ!»

Он неуклюже выступил из глубокой тьмы, стоявшей плотной стеной перед нами, снег под массивными лапами хрустел, и глаза у меня чуть не выпали из орбит, когда я его увидел.

«Это и вправду чертов медведь», – сказала Пью.

Но это был не какой-нибудь медокрад или горный гризли – нет, передо мной стояло чудище, плевок разума кошмарного леса или же черного и застывшего сердца ада. Он вырос десятифутовой башней, раззявив пасть в леденящем кровь РЕВЕ. Мех у него был цвета полуночи, а зубы настолько острые, что могли резать сталь. Колючка шарахнулась в сторону, и я, громко вскрикнув, выскочил из седла, когда его когти скользнули совсем рядом с моей головой. Изогнувшись, чтобы защитить телом Фебу, я почувствовал, как что-то треснуло, когда мы рухнули в снег, и прижал ее к своей груди. Я перекатился вместе с ней, чтобы вдохнуть и выдохнуть. На то, чтобы истечь кровью, времени у меня не было.

Чтобы покурить, к сожалению, тоже.

Колючка запаниковала и ускакала прочь, и я уже готов был услышать хруст ломающихся костей лошади у себя за спиной и добавить бедного Аржена к длинному списку несчастных коней, которых я похоронил на этом пути. Но вместо этого услышал свирепое рычание и, оглянувшись, увидел, что тарреун стоит на задних ногах перед этим огромным зверем – не в ужасе, а с вызовом. И чудище отпрянуло, когда мой боевой конь ударил воздух передними копытами.

– Да у тебя просто стальные яйца для мерина, – пробормотал я.

Я взвел курок и выстрелил, медведь взревел, когда пуля пролетела совсем рядом с его головой, задев ухо. Проклиная свой промах, я вскочил на ноги, сжимая в руке Пью, а монстр бросился на меня. Я перекатился по переплетенным корням и еще раз выругался, стараясь отвести его подальше от Аржена и Фебы. Грохоча словно гром и сотрясая землю, медведь развернулся мордой ко мне, быстро, как серебро, и голос Пью потонул в очередном оглушительном РЕВЕ. Зверь бросился снова размытой тенью с ужасающей скоростью и силой, лапы со свистом устремились к моему лицу, челюсти щелкали, заставляя меня отступать и отступать. Я нырнул за искривленный вяз, чтобы выиграть время на передышку, и, уклонившись от очередного шквала ударов, низко пригнулся и замахнулся мечом. Глаза у меня покраснели, клыки обнажились, и я торжествующе взвыл, вонзая Пью глубоко в бок монстра.

Я мог бы поклясться, что это был смертельный удар, но медведь только зарычал и развернулся, вырвав меч из моей руки. Когда он врезал мне, я взревел, и весь мир полыхнул белым. Отлетев назад, я влетел в ветви гнилого дуба, обломав их, и совы с криками разлетелись в разные стороны. Грохнувшись на снег, я поднял звенящую голову, из глаз летели искры, во рту была кровь, но медведь, исчадие ада, снова набросился на меня, ухватив своими челюстями.

Чудище держало меня за плечо и, тряся головой, швыряло из стороны в сторону, как тряпичную куклу. Клыки пронзили мне кожу, мои кости треснули, и тогда я закричал, пронзительно и звонко: это был крик страдания, страха, но прежде всего ярости. В конце концов, я был Габриэлем де Леоном. Спасителем Нордлунда, Мечом Империи, гребаным Черным Львом, и время умирать еще не пришло. Я начал лупить зверя изо всех сил, по морде, по кровоточащему уху и, наконец, когда мне больше ничего не оставалось, укусил этого ублюдка в ответ, глубоко вонзив клыки ему в шею. Зверь запрокинул голову и взревел от боли, затем ослабил хватку, и я рухнул на снег, как мешок с переломанными костями, из моей пробитой груди и плеча хлынула кровь.

Боль меня ослепила, и от нее перехватило дыхание. У меня было с десяток переломов, плоть разорвана, в груди бурлило, снег вокруг пропитался красным. Но несмотря на залитую багрянцем действительность и хлюпающие кровью сапоги, я кое-как поднялся на ноги. Медведь тяжело бросился на меня: две тонны мышц, клыков и когтей. Пью до сих пор торчала в его боку. Сражаться мне было нечем, кроме как голыми руками. Но голыми руками убивали королей и холоднокровок. Голыми руками строили империи. Человек и его меч могут создать легенду. Человек и его армия могут покорить нацию. Человек и его бог могут переделать мир. Но мечи разбиваются вдребезги. Армии колеблются. Боги предают.

И только руки человека всегда принадлежат ему.

Монстр налетел на меня, опрокинув на задницу. Но когда его окровавленная пасть широко раскрылась, чтобы разорвать мне горло, я схватил его одной рукой за нижнюю челюсть, второй – за верхнюю. Зверь навалился всем своим весом, давил мне на грудь несколькими тоннами, по лицу у меня текли его слюна и кровь, а из открытой пасти вываливался язык. Я понятия не имел, как мне удавалось удерживать эти челюсти, потому что в ладони мне вонзались клыки, вспарывая голые руки. Чудище дергалось, тщетно пытаясь укусить, но от ярости и страха, кипевших в груди, я еще шире раздвинул ему пасть. Зверь бился, раздирая меня когтями, звуки лопающихся сухожилий и хруст костей перекрывали его мучительный рев, когда я изогнулся и с рычанием дернул так сильно, что челюсти у него просто сломались у меня в руках.

Брызнула кровь, медведь взвыл от боли и ярости. Я уперся ногами ему в грудь, сильно пнул, и чудище отлетело в сторону, несмотря на свой колоссальный вес. Он врезался в дерево в нескольких ярдах от того места, где лежала Феба, дуб накренился от удара. Земля содрогнулась, когда зверь хлопнулся о мерзлую землю и замер, из его разорванной пасти поднимался пар.