Феба посмотрела на меня со своего места у камина, приподняв бровь, когда я ударил кулаком по стене, разбив костяшки пальцев о холодный камень, и сладкая боль на мгновение поглотила разочарование и ярость. Закатная плясунья только покачала головой, и в ее глазах мелькнули отблески костра.
– Не уверена, что удары по стенам помогут. Кирпич уж точно ни при чем, Габриэль.
– Во всем виноват Лаклан, – прошипел я. – Мы, черт возьми, потеряли слишком много времени в этих проклятых лесах. А теперь еще эта чертова буря…
– Она скоро закончится. И мы рванем за Цветочком, быстрые, как серебро.
Но я лишь покачал головой, и в животе у меня похолодело, когда я наконец высказал то, что тревожило меня уже несколько ночей.
– Не уверен, что мы сможем ее нагнать, Феба.
– Что ж, мы должны попытаться. Если они доберутся до Дун-Мэргенна, нам конец. Волчья наковальня – величайшая крепость в Оссвее. И чтобы проникнуть внутрь, потребуется целая армия.
Я вздохнул и провел рукой по волосам.
– Тогда, может, нам стоит начать думать о том, чтобы создать себе гребаную армию.
Феба изучила комнату взглядом охотницы, а потом запустила коготь себе в декольте и заглянула внутрь.
– Здесь пусто. А у тебя в штанах что-нибудь имеется или…
– Разве ты не говорила Диор, что все жители Высокогорья скоро соберутся на Зимний Собор?
Феба нахмурилась, взгляд у нее стал серьезным.
– Говорила. Но лучше и думать забудь, чтобы отправиться туда. Войти в Ма’дэйр Крэт и остаться в живых могут только дети Фиан и Всематери.
– Диор везут в лапы Черносерда. И Воссы послали за ней по пятам легион нежити. Я готов рискнуть, Феба.
– Значит, тебя ждет смерть. Обитатели владений Лунного трона таят злобу, как нищий – пиво. Серебряный Орден убил Буревестницу, Габриэль. Если ты явишься на священный собор без ничего, кроме серебра на коже и улыбки на лице, они прибьют тебя и будут носить в качестве гребаного плаща.
– Что ж, в таком случае тебе придется приложить чертову уйму усилий, чтобы поручиться за меня.
Феба нахмурилась, и ее золотистые глаза заблестели, когда она оглядела меня.
– Ты поклялась защищать эту девушку до последнего вздоха, – сказал я. – Не проси меня рисковать меньшим, особенно после всего, что я натворил. Уже несколько дней я не чувствую запаха Диор. У нас нет шансов настичь ее до того, как ее доставят в Дун-Мэргенн, и нам понадобится армия, чтобы вызволить ее оттуда. Так что, когда буря закончится, я отправлюсь просить помощи. С тобой или без тебя.
– Ты чертов псих. – Закатная плясунья задумчиво надула губы и бросила в огонь еще одну книгу. – Хотя, мне кажется, я вполне могла бы отправиться и без тебя. Рассказать о ситуации.
– Дерьмовый план. А я что? Должен просто сидеть тут и молиться?
– Уверена, твои браться-среброносцы не дадут тебе скучать.
– Ага, позволив болтаться в петле, – нахмурился я, бормоча сквозь стиснутые зубы. – Чертовы придурки. Из-за них мы потеряли целых десять дней. Ладно Ксавьер, он всегда был туп, как свиное дерьмо. Он, наверное, и руку потерял, когда пытался найти свой член, чтоб отлить. Но Лаклану следовало бы поразмыслить и понять, что все не так, как выглядит.
– Когда мы впервые встретились в Авелине, вы казались неразлучными друзьями. Неужели теперь он намерен увидеть, как тебя повесят?
– Не уверен, заметила ли ты, Кисуня, но у меня дар находить общий язык с плохими людьми.
Она усмехнулась, сверкнув острыми зубами.
– Это точно. Но, послушай, он для тебя кто? Знаю, что ты всех среброносцев называешь братьями, но этот показался мне особенным.
– Он и был таким, – ответил я, набивая трубку. – Таким и остается.
– Тогда расскажи мне о нем, шевалье. – Феба оглядела нашу маленькую комнату, заправляя одну косичку за острое ухо. – Если только ты не придумаешь, как лучше скоротать время.
Я вздохнул, вглядываясь в потрескивающее пламя.