Мне хотелось поговорить со своими братьями, рассказать правду обо всем, что я сделал и почему. Но Валия заставила меня замолчать, заткнув рот кляпом, и его снимали совсем ненадолго, когда этот придурок Тибо позволял мне поесть или покурить. Так прошло еще два дня. Мы все больше углублялись в Фа’дэну, ложились спать в сумерках. Во рту у меня торчал проклятый кляп, слова застревали в горле, а красная нить между мной и Диор становилась все тоньше.
На следующую ночь пропал первый человек.
Это был нордлундец по имени Леандро, он нес ночную стражу. К тому времени мы пробрались в самое сердце Фа’дэны, густые кроны деревьев, заросшие грибами, почти не пропускали дневной свет. Нас разбудили в предрассветной мгле. Сменщик Леандро – громила по имени Эмилио – проснулся и обнаружил, что парень пропал. Мы подумали, что он, возможно, отошел справить нужду и заблудился в темноте. Но, осмотрев окрестности, не нашли никаких следов.
– Семеро мучеников, посмотрите-ка на это…
Это произнес Карлос. В отряде было два звероподобных брата, Луис и Карлос, оба туповатые, но Карлос – тупее. Он обыскивал вещи Леандро, как будто парень мог спрятаться в своем гребаном рюкзаке или что-то в этом роде. Он показал находку Луису.
Это была фигурка человека, грубо собранная из веток. На ней болталась полоска красной ткани, похожая на плащ инквизитора, а горло обвивала прядь темных волос.
Луис нахмурил брови.
– Это… – прошептал он.
– Колдовство, – выплюнул Тибо, оглядывая лес вокруг.
Карлос швырнул фигурку в огонь, сотворив знак колеса. Валия приказала начать поиски, но несмотря на то, что Ксавьер и Сабля шли по запаху, никаких следов Леандро они не обнаружили, и через час инквизиторша приказала нам двигаться дальше. Члены отряда взвалили на плечи свои рюкзаки, бросив вещи пропавшего парня, словно боясь прикоснуться к ним. Я был ошеломлен, но говорить все равно не мог, разве что только глазами, глядя на угодников и качая головой. Но, чтобы напугать людей, которые всю свою жизнь сражались с обитателями тьмы, и заставить их прислушаться, нужно нечто большее, чем чучело из веток, нечто большее, чем предупреждение кровожадного предателя-убийцы.
Двумя ночами позже пропало еще двое.
Это случилось во время ужина, когда горел огонь, а юный Араш Са-Пашин пел так же сладко, как и певчая птица, в честь которой его прозвали. Только когда подали еду, повар – здоровенная туша с торчащими вперед зубами по имени Филипп – заметил, что осталось еще две тарелки.
– Где Жан-Люк? И Луис?
Карлос поднялся на ноги, оглядывая костер.
– Брат? – крикнул он.
Остальные мужчины стояли, считая друг друга по головам и пытаясь определить, все ли на месте. Но, как и в случае с Леандро, парни исчезли, словно призраки.
Зажглись факелы, и среди плотно сомкнутых деревьев начались поиски. Робин и сестра Валия охраняли меня, Ксавьер отправился в лес с Саблей, Сталь пробивалась к небу сквозь переплетенные ветви. Я услышал крик, топот ног, и Тибо и Карлос, запыхавшиеся и бледные, подбежали к инквизитору.
– Нашел пятна мочи в сорока ярдах отсюда, сестра, – выдохнул Карлос. – И это.
Тибо протянул ей две маленькие фигурки из веток. И снова на них болтались полоски рваной красной ткани, похожие на инквизиторские табарды, а вокруг шеи были повязаны пряди волос.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – прошептал Филипп, поднимая сковороду.
Сердце у меня екнуло, когда в лесу раздался крик. Слабый. Испуганный. Мучительный.
Лаклан прищурился, вглядываясь в темноту.
– Это… Леандро?
– Это у тебя пять гребаных пистолетов, приятель, – прорычал Тибо. – Пойди и узнай.
– Успокойтесь, братья, – предупреждающе произнесла Валия. – Всемогущий Господь защитит нас.
Отряд инквизиторши встал вокруг костра, подняв клинки и факелы, но крики уже стихли. Я сидел на снегу, по-прежнему в цепях, и переводил взгляд с Лаклана на Робина. Мы все видели ад в той или иной форме. Но даже Ксавьер выглядел немного не в себе, когда вернулся с пустыми руками.
Я просто покачал головой, все еще с кляпом во рту, стараясь сказать только взглядом: «Я же вас предупреждал».
На следующий день на рассвете мы свернули лагерь и, несмотря на протесты Карлоса из-за пропавшего брата, решили направиться на юг, к ближайшей окраине леса. Так нам требовалось бы больше времени, чтобы добраться до Бофора, и, что еще хуже, там не было ни одной тропы, по которой мы могли бы идти, а наши компасы больше не работали, и мы болтались туда-сюда, как придурки в пьяной драке. Но все, кроме Карлоса, теперь согласились с тем, что лучше к чертям собачьим поскорее унести ноги из этого леса.
Следующей жертвой Фа’дэны стала Сталь.
Ястреб-мышелов дремал на плече у своего хозяина, но взлетал каждый час, чтобы проверить, куда мы движемся. После полудня, когда его в очередной раз отправили на разведку, он просто не вернулся. Сначала Ксавьер не сильно беспокоился, но по мере того, как минуты превращались в часы, люди начали задавать вопросы, а угодник испугался. Они с Валией разговаривали приглушенными голосами, а солдаты перешептывались. Теперь все выглядели испуганными, с глазами, окруженными синевой из-за бессонных ночей. Я встретился взглядом с Лакланом и снова покачал головой.