Он указал на каменную купель, расположенную справа от ворот, выполненную в виде Санаила, ангела крови, державшего в руках большую чашу, покрытую коркой льда. Я ударил по поверхности, чтобы разбить ее, и опустил туда руку.
– Чтоэтта? – тихо спросила Феба.
– Заткнись, лиходейка! – рявкнул я.
Повернувшись, я стряхнул жидкость с пальцев на обнаженную кожу Фебы. И хотя святая вода не была таким уж страшным проклятием для закатных плясунов, она изобразила достойное зрелище, зашипев от боли, оскалив зубы, отшатнулась назад и закрыла лицо руками.
– Благая Дева-Матушка, – прошептал кто-то. – Ты только посмотри на ее глаза…
– Вы усилили охрану с тех пор, как я был здесь в последний раз, сержант, – сказал я.
Маленький человек кивнул.
– Ворота закрыты для всех, кроме граждан Редуотча и тех, кто выполняет поручения Бога или императора. По приказу лорда Седрика Бофора.
– У вас там люди мерзнут, приятель. Лорд Седрик не занимается благотворительностью?
– Благотворительности у него хватает, угодник. Просто места совсем не осталось. Слишком много народа пересекает границу. Улицы наводнены оссийским сбродом, и еды недостает.
Я прикусил губу, и мне стало не по себе при мысли о людях, оставшихся снаружи, но у меня было полно собственных проблем.
– Что ж, я пробуду здесь всего одну ночь. Но мне лучше заковать это чудовище в цепи до того, как наступит час колдовства.
Мужчина кивнул, испуганно глядя на Фебу.
– И куда ты собираешься ее отвести? Мне придется позвать капитана, если ты хочешь запереть ее в замке.
– Освященная земля – единственное место, где эту зверюгу можно безопасно держать в клетке. Этой ночью я отдохну в монастыре, со святыми сестрами Сан-Клейлэнда.
– Как угодно. – Он кивнул. – Я прикажу своим людям сопроводить вас…
– В этом нет необходимости, сержант. – Я хлопнул его по плечу, кивнув парням вокруг нас. – Пусть твои люди остаются на посту. Нежить рыскает повсюду, и ваш Святой град, без сомнения, будет спать спокойнее, зная, что вы, храбрые парни, надежно охраняете его стены. – Я хмуро посмотрел на Фебу. – Дорогу к монастырю я знаю и прямо сейчас отведу коварную соблазнительницу в Божий дом.
– А почему на ней такое платье? – спросил кто-то.
– Грязное отродье, – выплюнула Феба, злобно взглянув на спросившего мужчину. – Я сдеру кожу с твоих детей, чтобы застелить себе постель, и трахну на ней твою жену.
– Замолчи, нечисть! – крикнул я, плеснув еще святой водой в ее сторону. – Не смей угрожать этим верным слугам Божьим! Сержант, дай-ка мне свой плащ. А вы все, освободите дорогу. Я сделаю все, чтобы вы, добрые парни, больше никогда не слышали ядовитых слов от этой служительницы бездны.
Молодые солдаты отступили в сторону, охваченные благоговейным страхом, некоторые вздрогнули, когда на них упал золотистый взгляд Фебы. Я взял плащ сержанта и накинул ей на плечи. Натянув капюшон ей на глаза, я набросил поводок ей на шею, как хлыст.
– Следуй за мной, ведьма плоти, – прорычал я. – И не смей произнести ни единого грешного слова, иначе отведаешь мой клинок.
Сержант мрачно отсалютовал мне, и я с Фебой на поводке зашагал по освещенной факелами улице. Город был плотно застроен, здания возвышались над нами, а улицы напоминали запутанный, переполненный лабиринт. Меня поразил наплыв беженцев. Дела на западе, наверное, обстояли действительно плохо, раз Оссвей покинуло столько людей. Но, быстро шагая к монастырю, мы с Фебой вскоре углубились в город и, по крайней мере, скрылись из виду стражников на стенах. Проскользнув под прикрытие сапожной лавки, я повернулся и развязал ей руки.
– Учитывая все обстоятельства, это было не так уж страшно, – пробормотал я.
– Никогда не получала так много удовольствия от связанных рук. – Она пожала плечами, потирая запястья. – И так мало тоже. Но нам лучше уйти с улиц. Где твои друзья?
Я кивнул в сторону переулка.
– Следуй за мной, мерзкая соблазнительница.
– Испытай свою удачу, угодник.
Я поднял воротник, пряча ухмылку, Феба натянула капюшон на глаза, и мы двинулись по лабиринту узких улочек, направляясь к замерзшим докам Редуотча. Мы увернулись от двух патрулей, нырнули в подворотню, чтобы избежать третьего, петля палача так и висела угрозой над моей головой. Наконец мы подошли к ряду покосившихся зданий, выстроившихся вдоль мощеной улицы, заполненной зазывалами и бездомными оссийцами, которые выпрашивали монету. На грязном углу, между публичным домом и логовом курильщиков, мы нашли то, что искали.
– Белый кролик, – пробормотала Феба, разглядывая вывеску таверны.