Читать книгу «Империя проклятых» онлайн.

Я снял перчатку, поднял руку, чтобы показать свою семиконечную звезду.

– Светлой зари, сержант! Меня зовут Филипп Монфор, брат святого ордена Сан-Мишон!

– Угодник-среброносец? – Сержант прищурился, разглядывая мою татуировку, и его поведение стало чуточку дружелюбнее. – Что привело тебя в Колыбель мученика, добрый брат?

– Охота, сэр! Мой аббат отправил меня в Бофор поймать эту нечестивую зверюгу! – Я изобразил, что пнул Фебу сзади по ногам, и она послушно рухнула в снег с проклятиями. – Ищу убежища на ночь, перед долгим возвращением в Сан-Мишон!

Теперь на нас смотрели беженцы из лагеря: мужчины с жесткими проницательными глазами, голодные дети и старики, дрожащие в своих окровавленных лохмотьях. Маленький сержант опять прищурился, теперь разглядывая Фебу, стоящую на коленях в снегу, великолепную в своем безупречном изумрудном платье.

– Зверюгу, говоришь? А на вид так и не скажешь.

– В этом-то и заключается ее зло, добрый сержант! Пусть глаза вас не обманывают: эта колдунья – закатная плясунья и похитительница шкур. Ни один благочестивый не сможет устоять перед ее низменными соблазнами. Она может поработить одним словом! Одним взглядом! В опасности и епископы, и священники, и просто богобоязненные люди, и, будь на то ее воля, сэр, ты был бы следующим, с кого заживо содрали бы кожу в ее будуаре крови!

– Будуаре крови? – прошипела Феба.

– Спокойно, Кисуня, – пробормотал я сквозь стиснутые зубы.

– Да какой чертов дурак поверит в это дерьмо?

– Эти люди – завербованные крестьяне, – прошептал я. – Они зарабатывают на жизнь тем, что стоят на этой гребаной стене. Так что попридержи свои сиськи, пока они их не продырявили.

– Почему бы тебе просто не сказать им правду?

– Я хочу, чтобы они тебя боялись. Тогда они не будут тратить время, задавая идиотские вопросы, например, почему ты связана лишь несколькими обрывками от седельной сумки или одета в окровавленное бальное платье. В этом городе меня разыскивают как убийцу, Феба. Если хотя бы один из этих ублюдков узнает меня, меня повесят дважды, а останки сожгут на костре.

Я пожал плечами, плотнее затягивая воротник на лице.

– К тому же так веселее.

– Веселее?

– Веселее, – я кивнул. – Мне об этом Диор говорила. И я подумал, что стоит попробовать.

– Конечно, это ж не ты стоишь на коленях в снегу.

– Не бойся, мадемуазель. Ни один швейцар не откажет во въезде члену Серебряного Ордена. Эти ворота откроются быстрее, чем вы успеете сказать «Шило мне в рыло».

– Шило мне…

Лязгнул металл, и со стоном замерзших петель и градом из битого льда ворота начали разъезжаться в стороны. Феба взглянула на меня и насмешливо подмигнула.

– Иногда ты умнее, чем кажешься.

– Некоторые считают, это несложно.

Ворота Редуотча широко распахнулись, открывая арочный туннель, ведущий через сторожку. Когда решетка поднялась, сотни беженцев поднялись на ноги, глядя голодными, испуганными глазами на город за стенами. Но путь им преградила небольшая армия солдат с холодными и суровыми лицами. Они были вооружены копьями и арбалетами, и каждый носил угольно-черную форму жандармерии Сан-Клейлэнда. Во главе стоял маленький бородатый сержант в железном шлеме, руку он держал на рукояти меча. Он бросил предупреждающий взгляд на оссийцев, чтобы убедиться, что все замерли, затем испуганно посмотрел на нас с Фебой.

– Вы двое, проходите, – грозно произнес он. – Только вы двое. И если ты, мерзкая соблазнительница, вдруг двинешься не в ту сторону, клянусь, ты больше не двинешься никогда.

Я кивнул на ворота.

– После вас, мерзкая соблазнительница.

– Надо было оставить тебя на той проклятой горе…

Мы двинулись вперед под взглядами солдат: впереди Феба со связанными запястьями, а я за ней, держа ее за поводок, обмотанный вокруг шеи. Когда мы вошли под арку сторожки, на нас нацелилась дюжина заряженных арбалетов, и я был на взводе от того, что, если окажусь в непосредственной близости от стражников, они опознают меня, а бежать мне некуда. Но при ближайшем рассмотрении я понял, что большинство из них казались мальчишками – крестьянскими отроками, выросшими в деревнях, где больше всего ценились слухи и суеверия. Пока ворота за нами со скрипом закрывались, несколько человек наблюдали за толпой оборванцев снаружи на случай, если кто-нибудь еще попытается укрыться внутри.

– Надеюсь, ты знаешь этот обычай, угодник, – сказал сержант.