Читать книгу «Империя проклятых» онлайн.

– Это тебя пугает, грешник? – спросила она. – Страшно увидеть, как его воля действует в этом мире? Как его божественный замысел реализуется в точности так, как он задумал? Окажись я на твоем месте – без сердца, без веры, без цели, – я бы была в ужасе.

Историк вопросительно выгнул бровь.

– Я боюсь, что вы мне наскучите, мадемуазель Кастия. Лучше продолжайте.

Селин наклонила голову, и в ее черных глазах сверкнуло веселье.

Диор все еще висела в хватке Матери-Волчицы. Но после откровения Киары она прекратила сопротивление. Удовлетворенная, вампирша ослабила хватку, позволив бедной девушке свалиться на снег.

– Тогда двигай ногами, – проворчала Мать-Волчица. – Время не ждет, даже тех, кто вне времени.

Мать-Волчица потрусила назад через окрашенную в красный поляну, рассеянно слизывая с губ запекшуюся кровь Шая. Она остановилась на опушке леса, оглянулась на Диор и похлопала себя по бедру, словно подзывая собаку. И теперь, когда желание бежать исчезло, избитая девушка вытерла окровавленное лицо снегом и с трудом поднялась на ноги.

– Хоакин? – позвала Мать-Волчица. – Вставай, Поэт.

Диор посмотрела на юношу, стоявшего рядом с ней. Хоакин все еще сидел в красной, застывшей на морозе одежде, а грудь и руки у него тоже были залиты красным. Элайна обнюхивала его лицо, виляя хвостом. Бедный Маттео погиб, нож Шая поразил его прямо в горло, и глаза юноши, полные слез, устремились на пса. Но Хоакин выглядел не просто грустным, он был… озадачен.

– Это всего лишь собака, мальчик. – И Киара снова позвала: – Пошли. Быстро.

– Хоакин? – мягко спросила Диор.

Юноша посмотрел на нее, как мальчишка, очнувшийся от грез о пылающем камине только для того, чтобы очутиться в глубокой холодной ночи. Но когда Кейн нетерпеливо зарычал, Хоакин пришел в себя и бросил на Палача испуганный взгляд.

– Иду, хозяйка, – пробормотал он.

Хоакин прижался губами ко лбу Маттео и, поднявшись, побежал за Матерью-Волчицей. Элайна шмыгнула носом возле тела Маттео, но Хоакин позвал ее, и она бросилась нагонять его по снегу. Диор поняла, что теперь остался только Палач, наблюдающий за ней темными, голодными глазами. Его рука от ее крови превратилась в черную клешню. В воздухе над жирным пятном, которое только что было Шаем, все еще висела угроза Киары, и Диор не стала испытывать ее терпение и побежала за ней. Кейн, тихо выругавшись, отправился следом.

Снег, оставшийся у них за спиной, был пропитан красным: кровь Шая смешалась с кровью Хоакина и Грааля. И когда холодный ветер подул на мертвые деревья, они начали дрожать.

Двигаться.

Капельки ее святой крови тоже дрожали, земля будто содрогалась, заставляя их тонкими ручейками стекать по инею, словно они надеялись снова вернуться к своей хозяйке. Но ветер подул сильнее, и эти одинокие капли, застыв, превратились в лед.

И все затихло.

IV. Круг ада

Они двигались все дальше и дальше на юг уже две недели – две холодных унылых недели. Их темная компания прошла по краю северной лощины, пересекла замерзшую реку Родэрр и обошла мрачный город-крепость Редуотч. Если Диор и думала о Габриэле – о совместном путешествии по этим замерзшим пустошам, когда они с каждым шагом все больше привязывались друг к другу, – то никак не намекнула об этом своим похитителям. Синяк, который его рука оставила у нее на лице, уже исчез.

А слушать о синяке у нее на сердце вряд ли кому было интересно. Да и не стоило об этом никому рассказывать.

Дивоки подпитывали себя своими клеймеными рабами – всего по глотку каждую ночь, чтобы те совсем не ослабли, но оба вампира были явно голодны, а их люди истощены. После поимки они нашли и забрали у Диор отмычки и больше не оставляли ее без присмотра, но, узнав о месте назначения, Грааль больше не предпринимала попыток сбежать. Она просто лежала, связанная, как рождественский кабанчик, за спиной Матери-Волчицы, направлявшейся все дальше на юг, к Дун-Мэргенну, и молилась на протяжении каждой мили этого ледяного ада.

Именно на берегах Вольты она наконец выдохнула. Они проехали под сводами собора Сан-Гийом, и глаза Диор заблестели, когда она посмотрела на монастырь, где всего несколько месяцев и сто жизней назад Велленский Зверь уничтожил маленький отряд Грааля. Но, проходя под этими одинокими утесами, они замедлили шаг, и после бесчисленных лиг и зимних ночей, в холодном свете восходящего солнца Диор с ужасом увидела, что они пытались нагнать все это время.

Караван. Три дюжины фургонов, сгрудившихся вокруг пылающего костра. Их охраняли пятьдесят рабов-мечников и вдвое больше грязнокровок, окруживших все это отвратительной толпой, словно цепью. Фургоны были такими же, какие мы видели в Авелине, – ржавые железные клетки, возвышающиеся над деревянными лотками. И, как и в Авелине, каждая была забита до отказа.

Мужчины. Женщины. Дети. Которых теперь низвергли до уровня скота. Жалкие остатки мечты Аарона де Косте и Батиста Са-Исмаэля.

Их было больше тысячи.

Киара пришпорила своего пони, голова Диор безжалостно и безвольно билась о бок животного, пока они не остановились у внутреннего кольца повозок. Среди чахлых деревьев раздались крики: «Хозяйка! Госпожа Киара вернулась!» – и солдаты в ливреях Дивока упали на колени вокруг костра. Диор вздрогнула, у нее перехватило дыхание от ужасного зрелища – обмороженные пальцы, сжимающие ржавые прутья, и выглядывающие из-за них глаза, лишенные надежды.

– Ах, дорогая Мать-Волчица, – сладко произнес кто-то низким голосом. – Наконец-то. Я уж подумала, что мы потеряли тебя.

Диор оторвала взгляд от несчастных душ вокруг, пытаясь найти взглядом ту, которая говорила. Это была невысокая женщина в изящной одежде из темной кожи, желтовато-коричневом сюртуке и треуголке, с огромным двуручным мечом за спиной. Черные волосы она заплела в косы, такие длинные, что они почти касались снега у ее ног. Она выглядела не старше тридцати, у нее были проницательные темные глаза и опасная грация, на щеках нарисованы два круга, должно быть, кровью. Очевидно, урожденная зюдхеймка, с темной, как у всех ее сородичей, кожей и одновременно сероватой из-за мрачной смертельной бледности.

Еще одна вампирша.