– Моя императрица прочитала твою историю, шевалье. – Голос чудовища теперь мягко звучал у него за спиной. – О твоем обучении в Сан-Мишоне. О путешествии с Диор Лашанс и о схватке с Ордо Аржен за жизнь Грааля. Сага, достойная вечной памяти. Ее Темность была довольна.
– Ох, ну просто гора с плеч и камень с души, – пробормотал Габриэль.
– И с моей, уверяю тебя.
– Боишься разочаровать мама́, холоднокровка?
– Правда боюсь. До ужаса.
Муслин с лица Габриэля сняли, и он почувствовал, как Жан-Франсуа взбивает до пены мыло у него на подбородке. Запах нельзя было назвать неприятным: смесь древесного пепла, настоянного на меду, и легчайшие нотки синекожника.
– Однако она, – продолжил маркиз, – критично высказалась по поводу объема истории.
В этот момент Жан-Франсуа как раз склонился над Габриэлем, и челюсть угодника-среброносца напряглась, когда он почувствовал первое прикосновение бритвы. Пальцы маркиза легонько прижались к подбородку Габриэля, и монстр одним длинным плавным движением провел лезвием по щеке.
– Она с нетерпением будет ждать продолжения.
Бритва была острой, словно стекло, и снова зашептала, целуя его кожу. Прикосновение маркиза казалось твердым как камень, но нежным и теплым, как грудь кормилицы. Габриэль держался уверенно, но зверь внутри него был на взводе из-за того, что он так уязвим. По спине побежали невидимые мурашки, когда Жан-Франсуа ловко провел лезвием по изгибу верхней губы Габриэля.
– Хотя у нас и были разногласия, де Леон, я не мстительная душа. Но Ее Темность ясно выразила свою волю. Поэтому дарить тебе дальнейшие мучения я не желаю, но буду вынужден так поступить, если ты бросишь ей вызов. На самом деле этого не желает никто из нас.
Габриэль снова почувствовал бритву, которая теперь приближалась к его шее. Теплое, как кровь, прикосновение к его горлу, и монстр слегка прижался пахом к его руке.
– А с кем ты спишь, холоднокровка?
Бритва остановилась.
– Почему ты спрашиваешь, среброносец?
Габриэль пожал плечами.
– Просто скажи – побалуй меня.
Тогда Габриэль почувствовал твердый как камень большой палец на своей губе, очень осторожно вытирающий мыльные пятна.
– Бессмертных не волнуют такие пустяки. Которые так быстро тонут в океане вечности. Красоту можно найти в любом сосуде.
– Ответь, когда ты укладываешь своих возлюбленных в постель, ты их сначала разогреваешь? Или просто ставишь раком и имеешь?
Бритва снова замерла.
– Что ты…
– Скажу проще. – Габриэль наконец открыл глаза и посмотрел на маркиза. – Сначала налей хотя бы выпить.
Жан-Франсуа сжал зубы, бритва зависла над яремной веной Габриэля.
Угодник-среброносец только улыбнулся.
Габриэль знал, что здесь ему грозит опасность. Но даже измученный и уставший, он все же не был полным глупцом. По правде говоря, если бы эти монстры желали ему смерти, они бы уже давно убили его. А они, хотя и довели его до потрепанного края здравомыслия, все же не позволили упасть в бездну. Он знал, чего они хотят. Они хотят услышать историю о том, как был разбит Грааль Сан-Мишона. Узнать, можно ли как-нибудь использовать его в своих интересах. И поэтому, даже если вера в то, что скорпион его не ужалит, выглядела как глупое пари, Габриэль знал: пока он сидит в этом кресле, ему нечего бояться.
Обнажить горло перед этим ублюдком не означало капитуляцию.
Это было завоевание.
И снова закрыв глаза, он расслабился и откинул голову.
– «Моне», если оно у тебя есть, chérie.