— Господин, — вдруг подал голос спутник чиновника, — мы здесь под знаменем и по официальной причине, прошу вас не запугивать нас.
— Так забирайте этого толстяка и уезжайте с моей земли! — заорал в ответ ему Волков. — Говорить больше с вами не желаю!
Люди вокруг собрались, местные бабы и солдаты, и Брунхильда вышла из ворот посмотреть, с каким трудом советник славного города Рюмикон, помощник судьи города Рюмикон и глава Линхаймской коммуны лесорубов и сплавщиков леса, секретарь купеческой гильдии леса и угля кантона Бреген господин Вальдсдорф лезет на своего осла. Смеялись все над ним, а он только улыбался в ответ многозначительно и многообещающе. И поехали эти двое с флагом своим, да только почему-то не на юг, откуда прибыли, а на север. И сначала Волков этому значения и не придал.
⠀⠀
⠀⠀
⠀⠀
Глава 34
⠀⠀
— Что передать моему господину? — спросил посыльный.
— Скажи, буду немедля, — обещал Волков.
Он расспросил посыльного, где находится поместье графа, и отпустил того. Приказал Максимилиану седлать коней, а Сычу собираться в путь. Сам стал мыться. Потом и завтрак поспел, Волков сел есть и все думал, отчего граф так поспешно его зовет. И ничего другого, как вчерашняя свара с жирным чиновником из кантона, на ум ему не приходило.
Позавтракав, они с Сычом и Максимилианом поехали в поместье графа. А поместье находилось от них поближе, чем город, и было устроено на удивление хорошо. Поля все вспаханы, всходы дружно пошли, дороги хороши, три мельницы крыльями машут. И все ладненько, на каждом клочке травы то корова, то коза, мужики все при деле. Дома у них хорошие, а заборы и плетни… ни один не покосился.
И замок графа оказался хорош — стоял на холме и велик был неимоверно, едва ли намного меньше, чем замок самого герцога.
Их сразу пустили во двор, к Волкову немедля вышел мажордом и проводил в покои.
И что же? Конечно, был он прав, когда думал, что эта поспешность — происки советника Вальдсдорфа. Он был там, стоял у окна и торжествующе улыбался. Весь его вид так и говорил: «Что ж, и как вам это?»
Волков и так был невесел, а тут и совсем стал угрюм. Хоть сам граф, улыбаясь, обнимал его за плечи как старого друга и спрашивал:
— Сразу ли нашли мое поместье?
— Да, и сие нетрудно было, уж такой красоты больше по всей округе, кажется, нет.
Граф был почти на полголовы ниже кавалера и говорил с ним, запрокидывая лицо:
— Ну, у вашего соседа, барона фон Фезенклевер, поместье не хуже, хотя и поменьше моего будет, но он рачительный хозяин, порядок у него во всем.
Волков молчал, он приехал сюда не про порядок в поместьях разговаривать. Не будь здесь этого мерзавца из кантона, он бы, может, и поговорил бы, но в присутствии этой наглой ухмыляющейся морды вести вежливые разговоры о красоте поместий никак не хотелось.
Граф повертел своею седой головой, поглядывая то на кавалера, то на советника, и понял, что нужно перейти к делу.
— Впрочем, думаю, что вы понимаете, друг мой фон Эшбахт, зачем я просил вас быть.
— Да уж, понимаю, — мрачно произнес Волков и добавил с видимым презрением: — Из-за кляуз вот этого господинчика.
— Не из-за кляуз, а из-за праведной претензии, — поправил граф, поднимая палец.
— Обещаю вам, господин граф, что разберусь с этим делом, сегодня же пошлю за землемером Куртцем, и он уж скажет наверняка, правильно ли люди мои рубили лес или неправильно. И если в том будет моя вина, то обещаю заплатить за все бревна, что срублены неправомерно. Отдам по пятьдесят крейцеров за каждое.
— Друг мой, — заговорил тихо граф, беря Волкова под руку и отводя его в глубь покоев, вдаль от советника, — неприятно мне это так же, как и вам, но мы с вами должны выполнять наказ Его Высочества неукоснительно. И не провоцировать распри с кантонами. Если вдруг случится война из-за нас с вами, герцог не преминет найти виноватых. И ими будем я и вы. А герцог бывает крут, уверяю вас.
— Понимаете, — заговорил Волков так же тихо, как и граф, — то месть. Они мстят мне за то, что я браконьеров с того берега кулаками прогнал, мне так и сказал этот… — он кивнул в сторону окна.
А граф ему и отвечает, словно не слыхал его даже:
— Герцог бывает крут, уж поверьте, вы-то птица легкая, подниметесь и в Ланн к себе подадитесь, а мне куда прикажете? В тюрьму? Нет, любезный мой фон Эшбахт, мы наказ герцога исполним и поступим мы так. — Он подошел к столу, взял с него кошелек и жестом позвал к себе толстяка советника: — Советник, тут в кошельке семьдесят пять талеров земли Ребенрее, вот вам за порубленный лес и штраф вместе с тем. А ежели имперский землемер посчитает, что ваши претензии не правомерны, господин Эшбахт через суд востребует деньги обратно.
— Сие мудро, это то решение, на которое я мог только уповать, — быстро подойдя к графу и забрав деньги, сказал советник. — А господин фон Эшбахт может все, конечно, опротестовать через суд города Рюмикон…