Читать книгу «Путь инквизитора. Том 1. Том 2» онлайн.

Волков глядел на все это с отвращением и понимал, что опротестовать эту большую сумму без ругани и обид у него не получится. А ругаться с соседями вот так сразу он не хотел. Продолжать стало делом бессмысленным, и как ни жалко ему было этих денег, он решил заплатить все барону, да на том и закончить.

— Я выплачу вам все деньги, — сказал он барону, вставая, и тут же обратился к старосте: — а ты… — Он погрозил ему пальцем. — Вы вернете мне все до пфеннига.

— Ну, что ж, — вздохнул тот и, не глядя на Волкова, не очень-то веря в свои слова, ответил: — Вернем, господин.

Этот мужик мог быть сильным человеком, но был слишком худ и костляв для этого.

Волков отсчитал деньги и вручил их Ёгану для передачи барону, потому что сам отдавать их не хотел. Барон с видом победителя забрал у Ёгана деньги — не гнушался взять своей рукой и весь сиял от радости, видно, и вправду был жаден. Тут же господа рыцари собрались и уехали. Кажется, не по душе было им в гостях, когда вокруг столько солдат.

К Волкову подошел мудрый Рене и произнес, глядя им вслед:

— Деньги вы, кавалер, потеряли, но друзей не приобрели.

Волков глянул на этого опытного и, кажется, умного офицера с раздражением и ничего не ответил. Но злился он не на него и даже не на спесивого фон Фезенклевера. Злился он на тех людей, что жаловали ему эту землю в прокорм, такую землю, где мужики едва живы от голода.

Волков позвал к себе старосту, чтобы отчитать его за то, что не смел и слова попрек барону сказать. Заодно кавалер хотел поспрашивать про местную жизнь, но одновременно со старостой подошли Рене и Брюнхвальд, и последний сказал:

— Люди наши желают говорить с вами, кавалер. Говорят, пока они при броне и оружии, хотят начать с вами разговор.

— Разговор? Что за разговор? — спросил Волков, понимая, что если солдаты при оружии, разговор будет официальный.

— Хотят говорить о земле.

— О земле? — Казалось, этот вопрос не должен был Волкову быть в новость. Знал он, что люди об этом спросят. Но не думал он, что так скоро. А почему нет? Люди пришли с ним в надежде на спокойное житье, спросили у местных насчет земли, местные сказали им, что земли тут пахать — не перепахать, хоть и плоха она. Вот они и интересуются. Да, вопрос, видно, назрел. И он сказал офицерам: — Что ж, давайте поговорим, зовите людей.

Он уселся на то место, на котором сидел, когда говорил с бароном.

Ему поставили стол, за ним стали Брюнхвальд и Рене, а солдаты построились пред ними в четыре линии, причем люди Рене и Бертье стали вместе с людьми Брюнхвальда. Вперед вышли сержанты, избранные корпоралы и старые уважаемые солдаты — старшины — и стали кланяться Волкову. Им он лавок не предложил, чтобы стояли и понимали, кто тут господин. Было их всех без малого двадцать. Самый старый из сержантов поклонился еще раз и заговорил нараспев и громко, чтобы всем было слышно:

— Звать меня сержант Руффельдорф. Уполномочили меня люди из рот господина Рене, господина Бертье и господина Брюнхвальда говорить за всех них.

— Меня вы знаете, — так же громко ответил Волков. — Говори.

— Пришли мы сюда с вами, чтобы найти себе здесь пристанище…

Волков поднял руку, прервал его и, чтобы не было потом упреков, напомнил:

— Я вас сюда не завал, пришли вы сюда своею волей.

Руффельдорф обернулся к солдатам, словно искал у них поддержку. Солдаты напряженно молчали. Сержант снова повернулся к Волкову и офицерам и продолжил:

— Знаем мы, что земли у вас непаханой много.

— Много, — согласился Волков.

— Хотим мы знать, дадите ли вы нам пахать ту землю?

Вопрос был, кажется, простым, но это только на первый взгляд. Только на первый взгляд. Волков сидел и молчал, понимая, что сотни глаз смотрят на него и сотни ушей ждут его слов. Но говорить он не торопился. Он еще сам не знал, что будет делать. Он продолжал считать, что земля эта — насмешка над ним. Удел этот — наказание. Не в кормление ему его дали, а в позор и разорение. И он еще ничего не решил, он вообще подумывал о том, чтобы отказаться от милости такой. А если сейчас согласиться и дать солдатам и офицерам землю, это все равно что дать им обещание. Каков же он будет потом, когда надумает бросить эту землю и уехать отсюда в Ланн. Что тогда он скажет всем этим людям? Идите куда хотите, а я уезжаю? Потому он молчал, не давал своего согласия. А солдаты стояли в тягостном напряжении, ожидая слов его. Не знали они, почему молчит он, и просто ждали его решения.

Он не мог определиться сам, и не задай солдаты ему этот вопрос, так еще неделю бы мучился. Но вопрос оказался задан. Почти две сотни людей стояли и ждали его решения. И для Волкова это были не просто люди — сам он вышел из этих людей, и ближе у него не было никого многие годы. Теперь его желания больше роли не играли. Не мог Волков им отказать.

— Земли много, хоть и нехороша она, но ежели без лени к ней относиться, то прокормит она, — вымолвил он. — Дам вам землю. Никто без земли не окажется.

По рядам солдат прокатилась волна радостного гомона. Один из сержантов крикнул:

— Здравия господину Эшбахта!

— Здравия, здравия, — понеслось над рядами.