И осеклась на слове. Замолчала, как только глянула в глаза девицы юной, а смотрела Агнес на нее исподлобья, и смотрела так, что слова в горле служанки застряли.
Не глаза увидела Астрид, а колодцы бездонные, темные, холодные. Замерла служанка, рот открыв, и так засмотрелась она, что позабыла про руку хозяйскую. А вот Агнес ничего не забывала. Следила она за служанкой, как кошка следит за птицей глупой. Ни звука лишнего, ни жеста.
А как время пришло… Раз! Наотмашь! И еще одна тяжкая оплеуха, и снова по той же щеке. И кольца, что господские пальцы унизывали, на щеке толстой полосы оставили.
— А-а! — болью ожгло служанку, заорала она, снова хватаясь за щеку. — Не дозволю…
А Агнес ей не отвечает, смотрит на нее все так же исподлобья и молчит, губы сжала, как улыбается. Ждет.
— Не собака я вам… — воет служанка.
Агнес молчит. Смотрит. И каждая секунда ей нравится. Точно, точно как кошка она сейчас, мышь поймала, теперь играет.
— Уж лучше на улицу пойду, — пугает ревом своим ее служанка. — На что мне такая хозяйка?
Но Агнес знает, что никуда Астрид не уйдет, не дозволит хозяйка ей уйти. Видит Агнес, как ломается коровища, трещит нутро ее, хоть и орет она, хоть и пугает. Но больше от страха. Страх выползает из грубых телес этой девицы наружу, и Агнес чувствует, как служанка, покрываясь липким потом, начинает вонять страхом, и ждет Агнес, ждет с улыбочкой, когда страх совсем ее пожрет.
— Чего? Чего я вам… — воет Астрид. — Чего вы так на меня смотрите?
Агнес молчит, смотрит и улыбается. Ничего-ничего, пусть повоет. Ледяной, высокомерный взгляд ее сжигает служанку.
— Господи, господи… Да чего вам надо? — Служанка, только что оравшая, переходит на жалкий скулеж. Все ее крупное лицо покрыла испарина.
А хозяйка опять молчит.
— Если я вам плохо сделала, так простите, — хнычет Астрид.
Агнес молчит, ждет. Вот, вот теперь уже ближе. Ближе эта здоровенная девица к нужной черте. Надо и дальше ждать.
— Может, нерасторопна я была… Так вы скажите, когда я поправлюсь… Чего же вы молчите?
Она начинает искать свою вину и снова рыдает. А Агнес еще на шаг ближе. Но она продолжает молчать и смотреть.
— Простите, госпожа, — заскулила служанка. — Простите…
Вот то что нужно. Еще немного.
— Простите за глупость мою, простите…
И еще шаг. Агнес упивается своей силой и слезами девки. И это все без слов, все взглядом одним.
И дальше она смотрит, глаз от Астрид не отрывая.
— Да что ж вам надо-то? — завыла служанка, не зная, что ей делать. Руки ее тряслись и плечи вздрагивали, а лицо заливали слезы.
Запахом страха вся комната наполнилась. Вот этого и ждала Агнес.
И сказала она служанке, да не сказала, а прошипела сквозь зубы:
— На колени!
Астрид замерла, даже выть перестала.
Так и стоят обе. Одна ждет, другая замерла полуживая от страха.
И видя, что служанка еще колеблется, Агнес шипит опять:
— На колени, тварь!