— Не до тебя, — холодно сказал Волков.
— Да идите, взгляните, — настаивал Ёган. — Авось получшеет вам.
Удивленный такой настойчивостью слуги, Волков встал и пошел в свою спальню, куда звали его. Там Ёган откинул верхнюю перину, а затем и нижнюю, а под ней, на досках кровати… валялись золотые монеты, много монет.
Волков уставился с немым вопросом на слугу: откуда?
— Так вы мне велели деньги сторожить — думаете, легко было сидеть целыми днями? Тут от безделья с ума сойти можно было, дай, думаю, деньги посмотрю. Открыл и вижу: среди серебра нет-нет да и попадется золотой, вот я и стал их выбирать. Все выбрал. Сюда кидал. Как знал.
— И сколько здесь?
— Семьдесят одна, да все монеты разные. Все с разными королями.
Волков обнял за плечи слугу, заулыбался, от сердца печаль сразу ушла:
— Возьми себе две, нет, три бери, любые. Молодец ты.
Ёган тут же стал себе монеты выбирать, и приглянулись ему огромные дублоны, но кавалеру было их не жаль, сам же сказал любые брать. А уж как Ёган был счастлив! Он уже видел злую морду Сыча, когда он ему такую знатную деньгу покажет.
Кавалер договорился с братом Николасом и братом Иоганном начать дело сразу же после завтрака. Показать им тюрьму, залу для бесед и ввести их в курс дела. А также познакомиться с третьим монахом, входившим в трибунал. Звали его брат Марк.
Но как только он сел завтракать, так пришел барон фон Виттернауф и, не здороваясь, заговорил:
— Решили вы вопрос?
— Нет, — Волков отложил вилку, всем видом давая барону понять, что он не вовремя, — бежал он.
— Бежал? — переполошился барон. — Да куда же? Как?
— Бежал, не застал я его.
Барон без приглашения сел на стул напротив кавалера и зашептал, склоняясь над столом:
— Искать надобно. Найдите его.
— Попробую, — врал Волков, — он из Хиршей, где-нибудь да объявится.
— Ищите, денег на то не жалейте.
Кавалер поморщился, вопрос денег в это утро с ним было лучше не поднимать, но барон этого не знал.
— Хорошо, только вот что я скажу вам: раз он сбежал, значит, испугался, а раз испугался, значит, знает за собой грех и молчать будет.
Барон на мгновение задумался, а потом покачал головой, не соглашаясь:
— На волю случая полагаться нельзя: бумаг не нашли, так хоть тех, кто их видел, надобно успокоить. Нужно начать розыск банкира.
— Вы позволите мне хотя бы позавтракать? — не без едкой доли спорил кавалер.
— Ах да, конечно-конечно, — барон встал, — но пообещайте мне, что найдете его.
— Обещаю, что поищу, — заверил его Волков.
Не собирался он искать, разве только банкир обещанных денег не пошлет. Уж за триста монет кавалер не поленился бы. А сейчас его больше интересовал трибунал, и в частности матушка Кримхильда. Он прекрасно помнил, как она являлась к нему в тяжких видениях, во хвори его, и теперь хотел ей об этом напомнить при помощи палачей. Ведь он обещал ей.
После завтрака Волков поспешил в тюрьму, чтобы заняться уже делом.
⠀⠀