— Хорошо, — неожиданно согласился секретарь, — до завтра дело терпит.
И ушел.
Волков позвал монаха, стали они бумаги смотреть. Тут пришла Агнес, без спроса села за стол напротив кавалера и ждала, пока он с ней заговорит. А он даже не глядел в ее сторону, не до нее ему было. Уставился в бумаги и думал, не заплатить ли за все самому деньги, лишь бы не подписывать эти чертовы счета.
А девушка сидит, и ей неймется. Заговорила наконец:
— Господин мой.
— Ну?
— Служанка мне нужна.
— Найми, — он достал монету, кинул ее на скатерть. — За месяц ей плата.
— Талер? — удивилась Агнес, тем не менее забирая монету. — Так кого я на талер найму? Разве что дуру деревенскую.
— Так и хорошо, — ответил Волков, не отрываясь от бумаг, — на кой черт тебе городские, непроворные они и жадные. Нанимай деревенскую. Постирать и деревенская сможет.
— Так зачем мне деревенщина, с которой и словом не перекинуться, — обозлилась Агнес, — мне нужна хорошая служанка. Мне с ней не коров доить, мне грамотная требуется.
Волков, чтобы не длить этот спор, кинул ей еще одну монету.
— Так и этого мало, — не отставала девушка. — Хорошую служанку только за талер в неделю сыскать можно.
— Нет, — закончил разговор кавалер.
— И конюх мне нужен, — наглела Агнес. — Пусть Максимилиан мне конюхом будет.
Максимилиан тут же находился, обомлел, аж в лице изменился и с надеждой глядел на кавалера.
— Нет, он мой оруженосец. Ёган будет конюхом.
— Да не нужен мне этот дурень деревенский, — почти крикнула Агнес. — Максимилиан пусть!
— Ёган будет, — невозмутимо сказал Волков. — Все, ступай к себе.
И снова он уткнулся в бумагу, что подсунул ему с пояснениями монах.
Но Агнес не пошла, сидела напротив него и взглядом сверлила насквозь. И, видно, почувствовал этот взгляд кавалер, поднял на нее глаза, но она свои не отвела, словно в гляделки с ним играла. И тогда он спросил, даже не повысив голоса, но так, что всем в комнате похолодало:
— Я велел тебе идти прочь! Глухая?
И взгляда его Агнес не выдержала, посидела чуть и вскочила, быстро пошла из покоев в коридор, шурша платьем, раскраснелась вся, злая.
Кавалер снова уставился в бумаги, а брат Ипполит, Ёган и Максимилиан переглядывались меж собой, облегченно вздыхали и радовались тому, что хоть господин эту маленькую злобную бабу урезонить может. Хотя бы он.
— А где Сыч? — спросил Волков, откладывая бумаги. Он так и не принял решения по ним, суммы в счетах были немаленькие.
— Спит в людской еще, — ответил ему Максимилиан.
— Спит? Господину не до сна, а он спит. Будите его, дело есть.
Когда заспанный и хмурый Сыч пришел, Волков сказал ему:
— Найди дом банкира Винхеля. Присмотрись к нему, как стемнеет, пойдем его брать. Отведем его в тюрьму…
— Понял, — сказал Фриц Ламме.