— Я работал в приюте матушки Кримхильды истопником, конюхом и привратником.
— Скажи, давно ли? — уточнил Волков.
— Двадцать лет, — привратник снова поворачивался к кавалеру.
— Господам, говори господам, — морщился кавалер. — Я тебя всю ночь слушал, довольно с меня уже.
— Двадцать лет, — повторил Михель для господ.
— А что это такое? — спрашивал его председатель, обводя рукой кипы полуистлевших одежд.
— Это одежда убиенных купцов, — глазом не моргнув, сказал привратник.
Снова пошел по залу ропот, но то был ропот удивления, теперь он не пугал Ёгана. Он покосился на своего господина и еще больше уверился в нем — тот сидел спокойный, как будто дома у себя, в Ланне, за столом ждал обеда.
— Откуда ты знаешь, что это одежда убиенных купцов? — продолжал председатель.
— Так знаю, и все, — удивлялся такому вопросу Михель Кнофф.
— Расскажи, как убили первого купца, — сказал Волков. — Давно это было?
— Так двадцать лет назад! Когда благочестивая Анхен в дом матушки Кримхильды пришла и приюта еще не было, старый дом еще был, а меня взяли вроде как сторожем.
— Кто тебя взял? — уточнил Волков.
— Так она и взяла, Анхен. Она тогда еще девкой блудной работала. Но такая бойкая была, стала у матушки Кримхильды вроде как помощницей, начала всем заправлять. И по дому стала смотреть, и за другими бабенками, и по…
— Хватит, говори, как купца первого убили? — прервал его кавалер.
Михель повернулся к нему, поклонился и хотел продолжить.
— Господам рассказывай, не мне, туда говори.
Михель опять поклонился.
— И вот как-то привезла Рутт одного купца. Совсем молодой был. На телеге привезла. Он лыка не вязал, такой пьяный. А мне говорят, неси его в реку. Ну я и отнес. Долго ли, река-то в пятидесяти шагах с горки. Невелика работа, купчишка-то тоненький был совсем.
Снова ропот в зале.
— И ты кинул его в реку? — уточнил председатель.
— Раздел, в лодку положил, отвез на середку и кинул.
— Он жив был?
— А не ведаю, мертв или спал, я его в реку кинул, он и утоп камнем.
— Одежду зачем снял? — спросил Волков.
— Одежду? — Привратник снова поворотился к нему.
— Господам говори, болван! — заорал Волков. — Господам!
— Так одежда-то хорошая у него была, справная, я и подумал: зачем ее в реку-то кидать, полежит малость, да продам. Привез ее и в подвал кинул.
— И что, это вся одежда тех людей, что ты в реке топил? — удивлялся председатель.
— Нет, не всех, не всех, с некоторых одежу я не брал, рваная или в крови — так не брал, а зачем. Только справную брал.