— Уплыл? — только и оставалось спрашивать кавалеру.
— Неделю как, а может, и того раньше.
— Значит, теперь вы будете лейтенантом городской стражи, — пришел в себя Волков.
— Я? — настало время удивляться старому коменданту.
— Вы.
Старик заулыбался:
— Уж и не думал, что доживу. Жена у меня…
— Потом про жену расскажете, — прервал его Волков, — сейчас немедленно разошлите стражников, пусть соберут городской совет, и чтобы были в ратуше раньше, чем колокола на утреню ударят. Я жду там. А пока посадите этого, — он кивнул на бургомистра, — вместе с ним только одного слугу, не больше. И глаз с него не спускайте.
— Это я с радостью, — обещал комендант Альбрехт.
⠀⠀
Еще не рассвело до конца, петухи орали по дворам, и хозяйки только шли в хлева на утреннюю дойку, а по главной дороге, что вела из города на север, с шумом и лихостью неслась роскошная карета. Лихой кучер впереди, на запятках двое молодцов мечутся из стороны в сторону от кочек и ухабов. А перед каретой на роскошном коне в великолепной сбруе летел адского вида форейтор. Плащ развевался за ним, шляпа с перьями, сам чернобород и одноглаз.
Стражники вскакивали, видно, знали форейтора и карету, хотели уже рогатки с дороги убирать, да тут из караулки вышел хмурый с утра ротмистр Брюнхвальд, а за ним четверо его солдат. Брюнхвальд жестом остановил стражников, те и замерли, колья с дороги не убирая.
А форейтор то ли сослепу, то ли от спеси глупой к рогаткам полетел и заорал:
— А ну прочь, псы, прочь с дороги.
Еще и меч из ножен потянул и поехал на стражников. Те врассыпную, а вот люди ротмистра бегать не привыкли, сразу за алебарды взялись. От глупости чернобородый форейтор на одного из них меч занес, да тут же получил от другого удар алебардой в бедро. А тот, на кого он замахнулся, ему правый бок проткнул. Форейтор пытался обороняться, ударил стражника по шлему и тем решил свою участь — солдаты дружно начали рубить дурака алебардами.
— Тихо, вы, демоны, — кричал перепуганный ротмистр, — коня, коня не раньте.
Конь был цел; один из солдат поймал его под уздцы, а вот форейтор упал наземь, заливаясь кровью, и тут же умер.
Карета остановилась, стала заворачивать назад, раскорячилась поперек дороги. Пока Брюнхвальд садился на своего коня, два молодца с запяток спрыгнули и кинулись бежать в проулок рядом. Кучер не бежал, и солдаты стянули его, поволокли к своему офицеру. В карете никого не оказалось.
— Чья карета? — спросил его Брюнхвальд.
— Госпожи Рутт, — отвечал кучер.
— А где она сама?
— Не могу знать, — мрачно буркнул кучер.
— Шкуру спущу, — обещал ротмистр.
— Да не знаю я, велено мне было ехать на север, а она с телегами еще куда-то подалась, сундуки повезла.
— Куда она их повезла? — Брюнхвальд тронул коня, и тот едва не наехал на кучера.
И тут на дороге появился верховой, он еще издали стал махать рукой и орать что-то.
— Кто это там? — не мог разобрать ротмистр.
— Так это человек кавалера, — сказал один из солдат, смахивая лопухом кровь с алебарды.
Теперь Брюнхвальд и сам признал Сыча. Тот подлетел и, не слезая с лошади, орал:
— Ротмистр, скорее, уйдет чертова ведьма.