— Вроде не пил, а ерунду буровишь, — он усмехался.
— Чего? — удивился Кирхер.
Да и Волков не понимал, куда клонит Фриц Ламме.
— Того, сколько, по-твоему, лет Анхен?
— Не знаю, лет двадцать пять, может, — пожимал плечами пекарь.
— Может, и двадцать пять, хотя я думал, что меньше. И как она тогда, шестнадцать лет назад, в приюте верховодила, если ей в те времена было девять лет?
Кирхер смотрел на Сыча, хлопая глазами. А Сыч смеялся:
— Пить тебе тут нечего было, видать, ты просто умом тронулся, любезный. От тишины. Такое бывает.
— От какой тишины? Чего тронулся?
— Того тронулся, — пояснял Фриц Ламме, — даже если ей сейчас тридцать годков, чего быть не может, то, с твоих слов, она в четырнадцать лет стала приютом командовать.
— Не знаю я, — бурчал недовольно пекарь, — я, когда бабу свою из приюта забирал, нас Анхен благословляла и старуха тоже. А сколько Анхен годков, мне почем знать?
Что-то было не так тут, как-то все не вязалось. Волков даже встал. Он не мог понять, в чем дело, но чувствовал, что пекарь не врет, и в отличие от Сыча, не думал, что Кирхер ошибается. Пошел к двери, захромал. Сыч двинулся за ним.
— Эй, добрые господа, а мне дальше сидеть тут? Я вам вроде все сказал, — запричитал пекарь. — Может, отпустите меня?
Кавалер встал у двери, на миг задумался и потом произнес:
— Нет, еще посидишь, а то ведь и сбежать можешь.
— Так хоть пива принесите, а то эти тюремщики только воду гнилую дают, с нее животом замаешься.
— Пиво принесем, — обещал Волков.
Они вышли на улицу, кавалер глянул на небо, потом спросил:
— И что теперь делать будем?
— Не знаю, экселенц, нам надобны Вильма, Ганс или трактирщик. Нам хоть одного поймать из них.
— Будем Бога молить, чтобы сержант нашел трактирщика.
— Будем, экселенц.
⠀⠀
Видно, Бог услышал их молитвы, но только к вечеру, когда кавалер уже подумывал отправиться на розыски сержанта и Максимилиана.
Волков был у себя в покоях, когда вошел усталый оруженосец.
— Господин, взяли мы его.
— Долго вы. — Кавалер встал из-за стола.
— Насилу нашли, по всему городу за ним ходили, то к свояку его — весь дом ему перевернули, то к теще. У тещи он прятался, а стража-то пешком. Вот и долго.
— Где он?
— Коменданту в крепкий дом сдали.