Фон Гевен помрачнел. Он и вправду не мог вспомнить, когда ужасная старуха хоть раз ошиблась.
— Молчишь? То-то, впредь не смей в словах ее сомневаться. Вызнай, зачем он приехал, дай ему это, и пусть уедет из города, денег дай ему. Золота дай. Только чтобы не было его тут.
Анхен подошла к столу, скинула с себя рубаху, присела на край, ноги развела, стала сама себе груди трогать, словно взвешивала, улыбалась бургомистру и продолжала говорить:
— А еще матушка велела сказать, как проводишь злого человека, так придешь ко мне, будешь брать меня, сколько захочешь. А может, и две ночи будешь ложиться со мной.
— А может, сейчас? Не могу, сгорю я, — клянчил бургомистр.
— Ульрика, — крикнула благочестивая Анхен и, когда служанка отрыла дверь, продолжила: — Пусть господин бургомистр возьмет Бьянку или еще кого из наших дев, а то его еще удар хватит.
Бургомистр не уходил, стоял, смотрел на нее. Анхен была прекрасна. Так и сидела на краю стола с раздвинутыми ногами, трогала свою грудь, только вот глаза холодны. Ульрика стояла рядом с ним и ждала.
Но господин фон Гевен не уходил, еще надеялся на благосклонность. Но напрасно.
— Ступай, — повелительно сказала красавица, — не то велю и вовсе погнать тебя домой, к жене. А может, и вправду к жене тебя отправить?
Бургомистр склонил голову и пошел, как на казнь. Анхен улыбалась ему вслед, хотя на сердце ее было тревожно. Чувствовала она, что добром приезд рыцаря этого может и не кончиться.
⠀
⠀⠀
⠀⠀
Глава 17
⠀⠀
— Кавалер, кавалер, проснитесь.
— Ну, чего? — хрипло бурчал со сна Волков.
— Кузнец Тиссен пришел.
— Меч принес? — кавалер перевернулся в мягких перинах, лег поудобнее.
— Он с людьми пришел, те с оружием. Схватили Ёгана, бьют его.
Сна как не было. Сел на кровати:
— Воду, одежду и доспех давай. Топор мой где?
— Я уже распорядился, — отвечал Максимилиан.
Тут же в покои, задом открыв дверь, ввалилась Эльза с тазом воды, а за ней шел Сыч, неся доспех из сундуков и секиру. Сам он был уже в кольчуге, оруженосец тоже нацепил бригандину — ту, что обычно носил кавалер. Тут же был и монах. Стоял, заметно волновался. Волков начал умываться:
— Сколько людей пришло с кузнецом?
— Тридцать восемь! — сказал Максимилиан, сам удивляясь такой цифре.
Кавалер хмыкнул:
— Чего же не роту собрали со мной биться! И как они?
— Крепкие. Все при оружии, в кирасах и другой доброй броне. Шестеро с алебардами, а двое… двое с аркебузами.
— Штандарт мой где? — Кавалер уже одевался.
Эльза помогала ему подвязывать шоссы к поясу, хотя надо было штаны надеть.