— Зад показать? — Девушке опять стало страшно. А как страху не быть, если человек с красными, как кровь, глазами хочет тебя разглядывать.
— Да, подойди сюда и зад свой мне покажи.
— Господин, там нет ничего, — лепетала она.
Но Волков сразу понял: девица знает, что он будет искать у нее под юбкой.
— Нет так нет, — произнес он. — Но ты все равно покажи мне. На слово я тебе не поверю. Иди сюда.
Девушка послушно подошла к Волкову, к окну, повернулась к нему спиной и, стараясь не смотреть ни на Сыча, ни на Максимилиана, стала подбирать юбки, пока ее зад не оголился. Кавалер развернул ее к свету и внимательно оглядел совсем не женственный, еще тощий, как у мальчишки, девичий зад и ничего не нашел в нем необычного. В ложбинке, меж ягодиц, там, где заканчивалась спина, не было ни шрама, ни пятна. Волков одернул ее юбки, встал со стула, заглянул ей в лицо и спросил:
— Знаешь, что я искал?
— Знаю, господин, — тихо отвечала девушка.
— У Вильмы он был?
— Шрам там у нее был, господин.
Кавалер понимающе кивнул и сказал:
— Собирайся, с нами поедешь.
— В крепкий дом меня повезете? — спросила Эльза, начиная всхлипывать.
— Думаем мы, что Вильма твоих родителей убила, а у меня меч украла. Пока в подвал тебя сажать не буду, при мне останешься, а если поможешь мне меч найти, то и отпущу тебя после дела.
— Отпустите? — девушка пыталась заглянуть ему в глаза.
— Дом этот твоим должен быть, на твои деньги его Вильма купила, на то имущество, что у твоих родителей украла. Помоги мне найти ее, или, может быть, люба она тебе?
— Нет, не люба, — отвечала девушка, — не люба, она иной раз меня в постель зовет, а мне скучно с ней идти и ничего ей делать не охота. Лягу с ней и думаю, быстрей бы уже. А она лезет и лезет… И ногтями вечно царапала мне все.
Максимилиан аж голову повернул к ней ухом, чтобы все слышать и ничего не пропустить, так ему интересно было, но кавалер прервал девушку.
— Пошли, поможешь нам тогда, — сказал Волков.
— Можно мне вещи взять свои?
— Бери и пошли.
— Обождите, экселенц, — остановил всех Сыч. — Рано уходить.
И Волков уже в тридцатый, наверное, раз подумал, что правильно сделал, когда не повесил его в Рютте. Сыч, ласково, насколько умел, улыбаясь, спросил:
— А скажи-ка, девонька, где Вильма серебро свое хранит?
— А в печке, — тут же ответила Эльза Фукс и указала пальцем, — в дымоходе.
Сыч полез в дымоход, малость перепачкался, но вытащил оттуда грязную жестяную коробку и потряс ее, прислушиваясь. Там что-то звенело, немного, но была деньга. Тут же палач своим страшным ножом всковырнул крышку коробки и высыпал на стол деньги. Улов был неплох, совсем неплох. Два гульдена, одна крона и тяжелый, толстый цехин. Доброе все золото, да еще семь с лишним талеров серебра.
— Молодец, Сыч, — сказал Волков и кинул Фрицу Ламме золотой гульден, остальное все сгреб себе в кошель.
А уж как Сыч был рад золотому, довольно улыбался и пошел с Эльзой помочь ее вещи собирать.
Когда вышли на улицу, кавалер на коня не полез, подошел к монаху и сказал:
— Голова начала болеть.