— Господин барон, коего я лечу, все время о вас спрашивает.
— Зачем? — насторожился Волков.
— Не говорит, только все о вас знать желает.
— И что ты сказал уже? Как и Ёган, болтаешь, сочиняешь байки обо мне?
— Нет, только правду говорил, что упырей вы извели в Рютте. Что чернокнижника поймали в Фёренбурге.
— Так почему он спрашивает? — не мог понять кавалер.
— Не знаю, иной раз читаю ему книги, чтобы он не скучал, а он меня прервет да про вас и спросит. Каков вы, да как вы упырей искали.
— Ясно, так чего ты хочешь? — спросил Волков, вставая и разминая тело после доспеха.
— Барон спрашивает о вас, а я иной раз и сказать не могу, не знаю, дозволите ли вы говорить о вас это.
— Говори все, что правда. И без бахвальства. Только выясни, зачем он спрашивает.
— Да, господин.
— Идите, — он завалился на кровать. — Максимилиан, узнай, когда ужин. А ты, монах, сходи к солдатам, там двое прихворали.
Молодые люди кланялись и ушли, а он лежал на перинах и опять немного завидовал ротмистру. Он и сам был не прочь пообщаться с красивой вдовой после ужина.
⠀⠀
⠀⠀
⠀⠀
Глава 8
⠀⠀
— Наш город — верный слуга императора. Понимаете?
— Все мы верные слуги императора, — соглашался с ним кавалер.
— У нас есть грамота от императора, где он записал наши привилегии в торговле сеном и овсом. Когда еретики были у стен Ланна, мы поставляли императору фураж бесплатно.
— Сие похвально.
— Скорбью стало бы для нашего города, что женам нашим уготован позор. Мы не хуже других городов.
— Так для любого города такое скорбь, а от меня вы что хотите? — спрашивал Волков, надеясь, что отец Иона выйдет из нужника и этот разговор можно будет закончить.
— Общество хочет знать, что ожидает жен и юного писаря?
— Так спросите у святых отцов, я только страж. Откуда мне знать.
— Но вы же вели следствие!
— Помогал, только помогал. Тем более что приговоры выносят отцы, а не я. Так что спрашивайте у членов Святого трибунала. Отцы-комиссары дело уже прочли, наверное, и решение уже приняли.
— Уж больно отцы-комиссары суровы, к ним и подойти боязно, — бургомистр не собирался от него отставать, — может, вы мне скажете.
— Неправда ваша, прелат-комиссар отец Иона добрейшей души человек.
— И все-таки, я бы от вас хотел услышать, мы как-никак миряне, нам легче договориться…