Читать книгу «Путь инквизитора. Том 1. Том 2» онлайн.
— Казнь? — удивился кавалер.
— Так не до смерти, конечно, серебро возьмем, а все виновные будут кнутом биты у столба, — успокоил отец Иоганн.
— Языки, — добавил отец Николас.
— Ах да, — вспомнил отец Иоганн, — конечно. Еще усечение языка за навет положено.
— Усечение языка? — вслух думал Волков. — Немилосердно, как бабам да без языка?
— А по-другому нет сил бороться со злоязычием, — говорил отец Иона, вздыхая тягостно, — у нас на пять доносов — четыре навета.
— Клевещут людишки друг на друга, хотя клевета и большой грех, а все равно клевещут, — соглашались святые отцы.
— А вы молодец, — хвалили его попы, — с делом быстро управились и мятежников усмирили.
— Будем писать отцу Иллариону, что довольны вами, господин рыцарь, — говорил отец Иона, изнывая в ожидании обеда и глазами ища мальчишку, что кушанья носит.
А время уже подошло, им стали подавать блюда на стол. Волков заказал себе еду, как и положено — постную.
⠀⠀
В плохом настроении после простой еды он валялся раздетый и босой на своей кровати, опять читая письмо от отца Семиона. Когда пришел Сыч и постучался в дверь, Волков, не вставая с кровати, велел войти и спросил:
— Просьбу мою исполнил?
— Все сделал, как вы просили, теперь эта паскуда нас до гробовой доски не забудет, — ухмылялся Фриц Ламме. — Мы ее по очереди в зад имели и рот ей завязали, чтобы не орала, так она выть стала и глаза таращила так, что они чуть не вывалились, и она едва не обделалась от натуги, а мы от смеха чуть не померли…
Он бы и дальше рассказывал свои веселые истории, да кавалеру надоело, он перебил его:
— Я не про то тебя спрашивал, ты палку принес мне?
— А, вы про это? — догадался Сыч, показав Волкову крепкую узловатую палку. — Вам с ней ходить неудобно будет, лучше состругать удобную. С перекладиной.
Кавалер встал с кровати, взял у Сыча палку, взвесил ее в руке и остался ей доволен. Не сказав ни слова, он врезал палачу, да так крепко и скоро, что тот и увернуться не успел.
— Ох, Господи! — заорал тот.
А Волков стал лупить его, бил сильно и приговаривал:
— Руки опустил, я сказал, опустил руки. Пес шелудивый, паскудник, стань ровно.
Он бил его по ляжкам, по ребрам. Фриц Ламме поднимал руки, чтобы защититься, тогда кавалер замирал с поднятой палкой и говорил снова:
— Я сказал тебе руки опустить.
Сыч послушно опускал руки и получал страшный удар по левой ляжке, от которого его всего продергивало, и он кривился, силясь не заорать.
Он сгибался, и от нового удара по боку сбивалось дыхание, а кавалер не успокаивался, особенно когда вспоминал, что Сыч еще и к Брунхильде ходил, и от того еще больше бесился.
Волков отбил ему ноги, и руки, и спину, и бок — отбил все, только по башке не лупил, и остановился, когда Фриц Ламме просто не мог уже стоять и упал. Скрючился на полу и трясся от боли и напряжения, а по щекам его текли слезы. Он тяжело дышал, словно бежал долго.
Кавалер поставил ему на спину ногу и спросил:
— Знаешь, за что?
— За бабу эту старую. Паскуду Липке.
— Значит, знаешь.