А мужики и бабы ютились тихонько на лавке у стены, бабы поскуливали и едва дышали от страха. Жену фермера отвязали от козлов, и теперь она, кутаясь в рваные одежды, сидела с разбитой мордой — смирная, тихая.
На улице к этому времени уже темнело, кавалер нехорошим взглядом смотрел на всех этих хнычущих женщин и перепуганных мужчин и вдруг махнул рукой и сказал Брюнхвальду:
— Карл, тащите всех к дьяволу в крепкий дом. Завтра ими займусь. Сегодня сил нет.
— А вдову тоже с ними? — спросил ротмистр тихо. И, склонившись к уху кавалера, добавил: — Или, может… — Он многозначительно замолчал.
— Чего? — так же тихо спросил Волков. — О чем вы?
— Просто у меня давно бабы не было, — оправдывался старый солдат, — может, я возьму ее себе на сегодня. Уж больно она приятна.
— Берите, только не вздумайте ее в трактир тащить, а то мне отец Иона все утро высказывал за нее, епитимью наложил.
— Я видел, — кивал Брюнхвальд.
— Сейчас отпустите ее да скажите, что ночью к ней придете, чтобы ждала.
— Думаете, не откажет она мне?
— Не откажет, не ей сейчас отказывать, а вздумает кобениться, так скажите, что посадите ее в один подвал с этими, — Волков кивнул на баб и мужиков у стены. — Уж ей точно с ними вместе быть не захочется.
Карл слушал и кивал, его лицо озарило восхищение:
— И то верно, хорошо как вы все придумали; ох и умны вы, кавалер.
Его слова Волкову польстили.
⠀⠀
Ротмистр и кавалер сидели за столом, но не с монахами. Перед Брюнхвальдом стояло пиво, а Волков, вспомнив, что ему пост в наказание назначили, ограничился водой кипяченой. И тут к ним подошел человек в доброй одежде и, поклонившись, сказал:
— Доброго вам вечера, добрые люди. Мой господин, барон фон Виттернауф, желает знать, не хотят ли господа разделить с ним ужин?
У Брюнхвальда время еще вроде как было, а Волков так и вовсе до утра никуда не спешил. Они переглянулись, и кавалер ответил:
— Мы рады будем хорошей компании.
— А не смутит ли добрых господ, что барон примет их в постели, так как болезнь досаждает ему?
— Мы знаем о болезни твоего господина, — отвечал кавалер, — и нас это не смутит.
Слуга еще раз поклонился и жестом пригласил воинов в самые дорогие покои, что были в этом постоялом дворе.
⠀⠀
Стол, придвинутый к кровати барона, оказался уже накрыт. Сам барон Виттернауф был слаб, но чист. Почти седые бородка и усы красиво подстрижены, их владелец приветлив и улыбчив. Рядом с ним стоял брат Ипполит. Господа раскланялись и познакомились, уселись за стол. Гостям было предложено вино, пока блюда не подадут; Брюнхвальд с радостью согласился, а рыцарь отказался вежливо, просил воды.
— Вы не пьете вина? — удивился барон.
— У кавалера пост, — объяснил за Волкова Брюнхвальд.
— Помилуйте, господа, так до Великого поста еще три недели, — недоумевал барон.
— Кавалер Фолькоф — рыцарь божий, а у них все не так, как у простых людей, — продолжал говорить Карл.
— Ах вот как, — уважительно произнес барон, — значит, вы и еду скоромную не отведаете.
— Мне будет достаточно хлеба, — отвечал Волков.