— Куда? — спросила Агнес.
— Недосуг мне, — высокомерно ответила Брунхильда, не поднимая головы от работы.
— Я велел Ёгану телегу запрягать для вас. Вам будет интересно поглядеть. Собирайтесь.
— Платье лучшее надевать? — спросила Агнес. — Как в церковь?
— Как в церковь, — кивнул кавалер.
— Холод на улице, снег, — продолжала упрямиться красавица, — платья у меня зимнего нет, башмаков зимних нет, шали нет. Без меня езжайте.
— Снег месить тебе не понадобится, из дома в дом пойдешь, а меж ними на телеге поедешь, в одеяло укутаетесь, не замерзнете, — уговаривал Волков.
— Шейблейн на меху мне купите, так поеду, — с вызовом ответила Хильда, продолжая шить.
— Что еще за шейблейн? — спросил кавалер.
— Душегрейку она хочет, чтобы по рукавам и на горле мех был, все дамы сейчас носят такие, — пояснила Агнес, доставая и раскладывая на кровати платье и нижние юбки.
— Куплю, собирайся, — обещал Волков.
— Вот как купите — так соберусь, — вредничала красавица. — А в одеяле не поеду.
Волкова перекосило от злости.
— Поедешь! — заорал он. — Не в одеяле, так в мешке из-под гороха поедешь! Пока Ёган коня запряжет, чтобы готовы были!
И вышел, хлопнув дверью.
А Брунхильда сидела на перине и шила, будто ее все это не касается.
— Собирайся, доиграешься — и впрямь в мешке поедешь, господин шутить-то не будет, — говорила Агнес, натягивая нижнюю юбку. — Чего злишь-то его? Он тебе душегрею обещал — купит.
— Уж купит, куда денется, — высокомерно отвечала красавица, нехотя вставая и откладывая шитье, — ладно, поедем, глянем, чего он там придумал.
⠀⠀
Двор был огромен, десяток подвод могли встать. И ворота двору под стать. Высокие, крепкие, и дверь рядом для пеших. Конюшня на шесть лошадей и колодец свой. А двор мощен плитой каменной, такой ровной, что танцевать можно. Все стояли ошеломленные, разглядывали красоту сию. Кроме Волкова да Брунхильды. Волков знал, сколько ему платить нужно будет за дом этот, а Хильда делала вид, будто ей все равно, хотя сама рассматривала все с интересом. И все ей здесь нравилось. Отмечала что-то для себя.
Сыч открыл дверь дома, поднялись по двум ступеням, вошли все. Уже темнело на улице, хоть и ставни были открыты, пришлось зажигать лампы.
— Не хуже, чем у барона в Рютте, — заявил Ёган, оглядывая помещение.
И было что оглядеть.
Огромный камин, что человек войти в него смог бы. Да с вертелом для жаркого и большим чаном на цепи. Печь рядом добрая, крюки для копчения, длинный стол с лавками, такой, что и двадцать человек сесть смогут. Каморы с посудой, кастрюли да сковороды медные и посуда для еды простая. Горшки и ложки длинные — в общем, все-все-все, что нужно для готовки. А с боков от камина двери, одна в комнату с полатями и лежанками, для слуг, вторая в теплый нужник.
— Нет, — сказал Сыч, — у барона и близко такого нет, как тут.
— И что ж, мы тут жить будем? — спросила Агнес, глядя на кавалера.
А кавалер глянул на Брунхильду и произнес:
— Я могу и в простом доме жить, но мне этот предложили, вот думаю.
— Так вы и в телеге жить можете, не хуже бродяг да цыган, — язвительно заметила красавица, — вам не привыкать, всю жизнь, почитай, в солдатах бродяжничали.
— Так нравится тебе или нет? — с заметным раздражением задал вопрос Волков.