— Все будет сделано, — сказал Пруфф.
Теперь, когда они вышли из города с такими богатствами, Пруфф готов был выполнять любые прихоти Волкова.
— Я прослежу, — пообещал Роха.
— Ёган, грей мне много воды и готовь много вина, после мытья я прошу вас всех, господа, к себе на ужин.
Все, и Пруфф, и Брюнхвальд, и Роха поклонились. Они были польщены приглашением.
⠀⠀
Ночью Волков даже не проснулся, когда кто-то бесшумно вошел в его шатер. Ёган на входе пробубнил что-то тихо и чуть раздраженно, и все. Кавалер даже не вздрогнул, ни к мечу не потянулся, когда кто-то горячий и сильный забрался к нему под плащ, улегся рядом, крепко обняв, обдавая его сладкими запахами женской кожи и волос. Даже не открыв глаз, Волков пробормотал:
— Я же велел не приходить, пока неделя не пройдет, не слышала, что ли? Все мои слова слушают, а тебя они вроде и не касаются, что ли?
А она закинула на него ногу так, что его правая нога оказалась между ее ног, навалилась сладкой тяжестью сверху и, грея свою холодную руку об его живот, поцеловала в губы жадно и долго. Засыпав его сверху волосами. Потом оторвалась и сплюнула:
— Фу, а чего вы кислый-то такой?
— Так уксусом мылся, — ответил он.
— Ишь ты, — шептала она совсем рядом, живая и горячая. — Нельзя уксусом мыться, кожу он сушит, шелуха пойдет. Зачем же им вы мылись?
— Чтоб язвой не пойти, доктор из Ланна советовал.
Волков лежал и млел, ощущая на щеке ее дыхание. И слушал ее глупости, чувствуя, как ее рука опускается по животу вниз.
— И что ж, вы весь такой кислый?
— А ты попробуй.
— Сначала скажите, вы там, в городе, скучали по мне?
Вообще-то в городе ему было совсем не до скуки, но говорить ей он об этом не стал:
— Скучал каждую ночь.
— Честно? Говорите как на духу, как на исповеди, — пытала Хильда.
Он обхватил ее одной рукой, прижал к себе, стал нюхать ее шею и волосы, другой рукой гладил ее крепкий зад и бедро.
— Ну, говорите, че вы принюхиваетесь, скучали по мне? — не отставала она. — Честно говорите!
Он запустил руку ей между ног и сказал:
— Только о тебе и думал.
— Честно?
— Честно.
⠀⠀
Она стояла посреди шатра, оправляла нижнюю рубаху, собиралась платье надеть, кавалер лежал, ею любовался.
— Чего вы так глядите? — спросила девушка.
— Ничего, красивая ты.