Читать книгу «Путь инквизитора. Том 1. Том 2» онлайн.

— Капитан, — сказал кавалер, — они у вас пьяные уже, велите прекратить.

— Те, кому в ночь в стражу, не пьют, — заверил Пруфф.

— Пусть и остальные прекращают, — ворчал Волков.

Хотя он был не против того, чтобы солдаты выпили, он видел, что настроение у солдат резко изменилось. Они теперь не злились, не собирались бежать из города спозаранку, да еще обзывали дурнями тех, кто сбежал недавно. Они пили отличное вино, ели вкусную еду, делили добычу, стараясь посчитать, кому сколько причитается. Считали неправильно, ну да Волков их после поправит, объяснит, как и что считать. Когда выберутся из города.

Случись с ним такое год или два назад, так он сидел бы и считал свою долю вместе с этими солдатами и радовался бы, да нет, он чувствовал бы себя счастливым. А сейчас он думал о том, что остался всего один день, а может, и два на то, чтобы вытащить все-таки из цитадели раку с мощами, из цепких лап ротмистра Брюнхвальда. И не мог понять, что с ним произошло. Куда делось то ощущение счастья, которым он наслаждался, предвкушая получение даже десяти серебряных монет. А сейчас в бочонке, рядом с которым сидели Ёган и Сыч, лежали сотни талеров, сотни! Даже если не считать пушек и трофеев — коней, и подвод, и роскошного шатра, что был сложен в телегу и накрыт рогожей. Даже без всего этого Волков уже мог считаться богачом. А он думал о каких-то мощах. И о том, как попасть в цитадель. Вместо того чтобы радоваться.

— Эй! — он окликнул солдата, что проходил мимо. — Как там тебя?..

— Франц Ринхвальт, господин, — напомнил солдат.

— Да, Франц, а скажи-ка мне, ты ворота цитадели видел?

— Это те, куда мы воду возили?

— Да, те.

— Да, видал. Крепкие.

— Крепкие, вот я думаю, сколько времени тебе нужно, чтобы разбить их из пушек?

— Из полукартаун? Из этих? — солдат указал на бронзовых красавиц, что стояли во дворе.

— Да. Из них.

— Так десять ядер — и в щепы ворота разнесу, нет таких ворот, что устоят против сорока фунтов.

— Разнесешь? При плохом порохе?

— Разнесу, поставим в ста пятидесяти шагах, прямо у моста, напротив ворот, другого доброго места там нет, чтобы арбалеты не донимали, там место неудобное, но если сжечь дом, то по воротам попадем. Полтора совка на ядро, и все, десять ядер — и считайте, что нет ворот.

— Хорошо, — кивал кавалер, — ступай, только пока никому не говори о нашем разговоре.

Что ж, если Брюнхвальд не откроет ворота, он попытается их выломать. Но сначала он хотел решить дело с серебром. А с ним все было не так уж и просто. Серебра нашли много, очень много, но делить его с Пруффом и его сбродом Волков не собирался. Он планировал дать денег тем солдатам, что проявили себя, тем, что не ныли и не паниковали, он дал бы денег канониру Францу Ринхвальту, дал бы Рохе. Хилли-Вилли тоже заслуживали, ну и, конечно же, Ёгану с Сычом. Даже монахам, брату Ипполиту и брату Семиону дал бы по паре монет, а всех остальных легко послал бы к черту. Поэтому нужно вывезти серебро из города так, чтобы ни одна собака не пронюхала. И так, чтобы офицер курфюрста, что сторожит городские ворота, о серебре не узнал. А ведь он мог узнать, мог устроить проверку всего, что они вывезут. Конечно, Волков сказал бы, что взял серебро у еретиков, но тогда его пришлось бы делить с Пруффом и его бандой. Нет, рисковать такими деньгами кавалер не собирался.

Он встал, прошелся, чтобы размять ноги, подошел к Сычу и Ёгану и тихо сказал:

— Переложите серебро в мешок, в бочке мы его не вывезем.

Те обещали это сделать ночью.

Как вывезти серебро из города, кавалер пока только думал. Он завалился в пустую телегу, в старую, слежавшуюся солому, и ему было так хорошо и уютно, что ничего придумать он не успел. Уж больно тяжелый выдался день.

⠀⠀

Утро следующего дня было пасмурным, хоть и без дождя, но резкий ветер приносил с востока, от реки, влажный холодный воздух. Кавалер удобно уселся на мешках с овсом, почти как в мягком кресле. Ждал, когда Ёган принесет еду от кашевара. Весь винный двор был забит лошадями, подводами, седлами и палатками, пушками и бочками с порохом, и многое из этого принадлежало Волкову, значительная часть, четвертая часть, по сути, была его собственностью. Но кавалер опять ловил себя на мысли, что не радуется так, как радуются солдаты Пруффа.

Они были и без вина пьяны от мысли, что получат какую-то часть трофеев, пусть и малую. Для них это неслыханная удача. А Волков думал не о том, что нужно уезжать из города, вывезти все богатство с серебром, а о том, что пора ехать к воротам цитадели и посмотреть, куда поставить пушки. Ну, и в последний раз попытаться договориться с ротмистром Брюнхвальдом.

Это стало каким-то проклятием для него, но ему требовались эти мощи, и не потому, что он боялся епископа из Вильбурга, а потому что… Потому что эти мощи стали реальной частью его рыцарской сути. Все его рыцарское достоинство умещалось в серебряную раку с костями мертвеца, без нее его рыцарство будет поставлено под сомнение. Кем? Да им самим. В общем, сейчас ему позарез требовались эти мощи.

Но как заставить трусливый сброд пойти на штурм цитадели, солдаты и раньше не хотели ничего делать, а теперь, когда эти мерзавцы завалены трофеями, все их мысли сводятся только к одному: как вынести из города все эти богатства.

Ёган принес еду, хорошую еду. На тарелке. Жареное сало с яйцами, захватили вчера у кашеваров еретиков, кровяную колбасу, молодой овечий сыр, сушеные фрукты, утренний белый хлеб, вино. Поставив это на мешок с овсом, что служил столом для его господина, он тихо сказал:

— Деньги мы с Сычом переложили из бочки в мешок, мешок укутали в старый потник, он в нашей телеге лежит, Сыч сторожит его.